Опасная привычка заглядывать в окна. Елена Львовна Костадинова

сказал, что я только в прошлом месяце развелся. Он посочувствовал и добавил, что в моем разводе виновата женщина. «Твоя бывшая женщина», уточнил он. Я же тогда подумал, что ему могла об этом рассказать мама, судя по всему, отношения у них были вполне дружеские. И пропустил мимо ушей его слова о женщине – виновнице развода. Только много позже мне стало ясно, что он имел в виду.

      Сегодня же вызвал я его просто от отчаяния. И надо же!…

      Человеком Миша, на мой взгляд, был совершенно несерьезным, помавал руками над истеричными дамами и с аппетитом ел кусок хлеба с маслом и с калорийной черной икрой. Благодаря которой, кстати, полнел не по дням, а по часам. С начала практики пару лет назад, он прибавил килограммов двадцать и постарел лет на десять. И все же он помог…

      – Слушай, я все понимаю, – кивнул я на комнату, где лежал воскресший Валерка, – но при чем тут мой чайник.

      – Ага, – ухмыльнулся Миша, – проняло! А ты же мне никогда не верил! – Он расправил плечи, – Теперь убедился?

      – Нет слов! – покаянно произнес я, – но причем здесь чайник?

      – Это страшная тайна, я должен был прочитать карму в твоих зрачках, – подвывая, завел Миша, – потом хрюкнул в кефир, – ладно, я к тебе час назад заезжал, стоял под дверью, звонил, там чайник крышкой стучал, и баней из под двери несло. А так как никто не открывал, я понял, что тебя нет. Самое экстрасенсорное в этом случае то, что я к тебе пришел именно сегодня, когда понадобился тебе, – заключил он.

      – А чего приходил?

      – Да вот то-то и оно, что просто так… Мимо проходил и зашел. Кстати, чайник уже должен выкипеть, как бы пожара не случилось…

      В недоумении качая головой, я закрыл за бригадой космосенсов дверь и пошел глянуть на Валерку. Тете Люсе нужно было на работу, она подрабатывала сторожем в театре, в котором всю жизнь проработала декоратором, сегодня была ее смена.

      Валерка сопел, уткнувшись в диванную спинку, я выпроводил тетю Люсю, пообещав, что останусь здесь на ночь, нашел ключи от квартиры в прихожей и вызвал такси. В отличие от скорой, звук подъезжающей машины послышался через три минуты, и я умчался домой. Чайник трещал, вот-вот должна была осыпаться эмаль. Я обвел бессмысленным взглядом потемневшие обои на кухне и конденсат на потолке, выключил газ, решив чайник не кантовать, и на том же такси рванул обратно к Валерке.

      В комнате ничего не изменилось, Валерка спал, но с каждой минутой все беспокойнее – крутился, вздыхал. На улице было темно, где-то около одиннадцати, я понял, что жутко проголодался и пошел на кухню посмотреть что-нибудь на предмет ужина. На плите стоял борщ, и я определил его на первое. Для второго нашел в холодильнике пяток яиц, и тут сковородка с грохотом вывалилась из рук. В ответ на шум из комнаты послышался скрип дивана.

      В дверном проеме, как взъерошенное привидение, возник Валерка,

      – Есть хочу…

      Я поставил греться