Кадры сгоревшей пленки. Бессвязный набор текстов. Маргарита Берг

назад родился геркин младший внук. Старшему геркиному внуку (всего внуков было трое) как раз исполнилось пять лет. Питерский поезд пришел в пять утра, мы с Данькой протопали четыре остановки от вокзала по рассветной Риге и, стесняясь раннего появления, позвонили в дверь за углом от Красной Церкви39.

      Хозяева, вестимо, еще хотели поспать. Но нас ждали, и тахта в гостиной была застелена бельем. «Досыпайте!» – повелел Герка, и мы с удовольствием нырнули в мягкое прохладное чрево. Но, не успели мы смежить веки, как хозяин ввалился в двери, неся в руке большущую птичью клетку. В клетке – удивительное дело! – сидела-таки птичка.

      – Вот! – самодовольно воскликнул Герка и потряс клеткой так, что птичка едва не свалилась с жердочки, – Внуку подарил! Для ребенка ничего не жалко! Щегол, ребята! Чичас, чичас…

      Он поставил клетку на широкий подоконник, птичка встрепенулась, поймала клювом солнечный луч, переступила с лапки на лапку и – запела! Б-же, что за трели огласили комнату!

      – Ага! – восхищенно заорал Герка, созерцая наши обалдевшие лица, – Райские звуки, а? Оставляю вам его, пусть развлекает, – и ушел. Через минуту мы услышали отзвуки его циклопического храпа: Герка спал в маленькой, отдельной, самой дальней комнате, так как храп его, сравнимый по децибелам разве что с шумовым эффектом от стартующего МИГа40, выдержать не мог никто.

      А птичка пела, и тоже громко. А спать хотелось – невыносимо. Минут десять мы слушали, потом начали чертыхаться.

      – Это не щегол, – сказала я, – это террорист. Может, его накрыть, как попугая?

      Попробовали. Не помогло.

      Следующие пятнадцать минут я пыталась уснуть, а Данька зажимал мне обеими руками уши. Не вышло.

      В третьей фазе злобный Данька решительно взял клетку, вышел в коридор, и подставил заливающегося щегла под дверь геркиной спальни. Еще через пять минут к свисту щегла присоединился недовольный геркин бас: дом проснулся.

      …Он купил себе русское отчество «Иванович» (вместо «Исакович»), «русскую» национальность в паспорте, и передал ее своим детям. Невероятно комично эта национальность сочеталась с внешностью его дочери Идки – красавицы жгучего еврейско-индийского типа, которая, к тому же, поменяла по настоянию мужа геркину нейтральную фамилию «В*ский» на откровенную «Циперович».

      Позднее, в постперестроечном дурдоме, Герка дорого заплатил за свою «русификацию». Уже выселенные из возвращенного прежним хозяевам шикарного дома, два года они не могли получить израильскую визу: Герка уничтожил все подтверждения своего еврейского происхождения. Когда он, обозванный идиотским именем «Георгий ИвОнович», все же прибыл в землю обетованную, он был уже тяжко, запущенно болен сердцем. Года полтора он прожил на съемной квартирке в Бат-Яме, задыхаясь и пася в палисадничке внуков, потом лег в больницу и тихо умер, как праведник, во сне, ночью перед назначенной

39

Старая церковь Гертруды – рижская лютеранская церковь; расположена в центральном районе города на пересечении двух улиц: Гертрудес (Гертрудинской) и Базницас (Церковной).

40

советский сверхзвуковой истребитель