Пульс (сборник). Джулиан Барнс

страну тебя занесло. Внутренних границ фактически не существует. На смену деньгам пришли кредитки, а на смену всему остальному – интернет. Кроме того, сейчас многие говорят по-английски, что значительно упрощает дело. Так зачем же идти против течения?

      – Идти против течения – это еще одна типично британская черта.

      – Как и двуличие.

      – Ох, только не дай ей начать все сначала. Ты уже до смерти заездила своего конька в прошлый раз, дорогая.

      – Разве?

      – Кто оседлал любимого конька, тот погоняет застывшую метафору.

      – Кстати, в чем различие между метафорой и сравнением?

      – Апельсиновый джем.

      – Кто из вас двоих поведет машину?

      – Вы уже сделали заготовки?

      – Знаете, в магазине я всегда приглядываюсь к севильским апельсинам, но в итоге никогда их не покупаю.

      – А ведь это едва ли не последний по-настоящему сезонный продукт. Пусть бы мир вспомнил: каждому овощу свое время.

      – Еще не хватало. Кому охота всю зиму давиться репой и брюквой?

      – В годы моего детства у нас в кухне стоял большой такой сервант, с глубокими выдвижными ящиками внизу, и раз в год они вдруг заполнялись банками джема. Как по волшебству. Я никогда не видел, чтобы мама его варила. Прибегаешь из школы домой, чуешь такой аромат, бросаешься к серванту – а там полно банок. Еще теплые. И на каждой наклейка. Считалось, что этих заготовок должно хватить на весь год.

      – Фил, друг мой! Это все, конечно, трогательно до слез. Не в те ли времена ты по выходным запихивал в ботинки газетную бумагу и тащился подрабатывать на заводе?

      – Отвали, Дик.

      – А Клод говорит, сезон севильских апельсинов на этой неделе заканчивается.

      – Так и знала. Опять не успею ничего заготовить.

      – У Шекспира был такой каламбур, что-то про «севильских» и «цивильных». Только не помню, в чем там суть.

      – И тех и других можно при желании заморозить, понимаешь?

      – Видели бы вы наш морозильный шкаф. В нем хоть шаром покати – и можно подумать, по моей вине.

      – Так ведь истина – в вине.

      – Что ж мне теперь, напиться?

      – Любимая, вообще-то, я скаламбурить хотел.

      – А кто такой Клод?

      – Хозяин овощного магазинчика. Француз. Француз тунисского происхождения, если уж быть точным.

      – Ну, это не одно и то же. Вот скольких лавочников-британцев вы знаете? В своем районе. Сколько их? Каждый четвертый, каждый третий?

      – А кстати, известно ли вам, что недавно, когда я вышел на пенсию и стал официально признанным старпером, наше правительство от своих щедрот прислало мне набор для домашней диагностики рака кишечника?

      – Дик, может, не надо?

      – Торжественно обещаю не оскорблять ваши чувства, хотя соблазн велик.

      – Это потому, что ты напился и тебя понесло.

      – Обещаю не нарушать приличий. Буду скромен. А вы уж сами домыслите остальное. Получаешь по почте такой набор с пластиковым пакетом, в котором нужно отправить назад – как бы это сказать? – требуемый материал. По две пробы, взятые в течение трех дней.