Пятое Евангелие. Йен Колдуэлл

лицо Уго стало сосредоточенным и напряженным. Исчезли все следы добродушной веселости.

      – Читайте, святой отец, – сказал он. – Прошу вас.

      В списке было восемь стихов. Я знал их наизусть. Каждое Евангелие – от Матфея, Марка, Луки и Иоанна – говорит, что мертвое тело Иисуса после распятия завернули в льняную ткань. Два Евангелия – от Луки и Иоанна – также упоминают, что апостолы вернулись после Воскресения и увидели в пустой гробнице одно лишь полотно. Но Диатессарон, соединяя Евангелия в единую историю, выделил из всех этих упоминаний всего два момента: похороны и вскрытие гробницы.

      – Уго, есть проблема, – сказал я, найдя первую цитату. – Здесь слишком много гнили. Не могу понять некоторые слова.

      Мутные черные пятна испещрили страницу, отчего слова стали неразборчивы. Я читал о манускриптах, уничтоженных плесенью, но сам такого никогда не видел.

      Уго собрался с духом. Потом, стараясь, насколько возможно, сохранять спокойствие, произнес:

      – Хорошо, соскребите ее.

      Я изумленно уставился на него.

      – Не могу. Это повредит страницу!

      Уго потянулся к книге.

      – Тогда покажите мне слово, я сам это сделаю.

      Я отодвинул от него манускрипт.

      Уго закипал от гнева.

      – Святой отец, вы знаете, насколько важно это слово.

      – Какое?

      Он прикрыл глаза и взял себя в руки.

      – Три Евангелия говорят, что Иисуса похоронили в льняном полотне. Единственное число. Но Иоанн говорит: «обвили пеленами». Множественное.

      – Не понимаю.

      – Единственное число означает, что у нас похоронный саван, – принялся втолковывать он, недоумевая, что здесь может быть непонятного. – Множественное число означает, что у нас нечто иное. Если Иоанн прав, то все это – крупная ошибка, правильно? Человек, который написал Диатессарон, должен был выбирать. И если он на самом деле видел плащаницу в Эдессе, он бы выбрал «полотно», единственное число.

      Этот внезапный напор меня напугал.

      – По вашим словам, мы шли сюда доказать, что плащаница была в Эдессе, когда писался Диатессарон.

      Он потряс в воздухе листочком со стихами из Библии.

      – Восемь упоминаний плащаницы. Восемь! Четыре у Марка, Матфея и Луки. Четыре у Иоанна. – Он указал на манускрипт. – Парню, который написал эту книгу…

      – Татиану.

      – …пришлось принимать решение. Он не мог использовать оба слова сразу, и какое он выбрал? Здесь-то и начинается самая битва, святой отец. Так что давайте это слово добудем.

      Но как бы я ни щурился, гниль оставалась непроницаема.

      – Проверю другую ссылку, – предложил я. – О пустой гробнице.

      Но и там слово скрылось за черными пятнами.

      Уго достал из нагрудного кармана пластмассовую коробочку.

      – Я принес ватные тампоны и растворитель. Сначала попробуем слюной. Может оказаться, что достаточно и ферментов.

      Я положил ему руку на плечо.

      – Стойте! Не делайте этого!

      – Святой отец, я привел