Принцесса-невеста. Уильям Голдман

вами говорит автоответчик. Этот номер не обслуживается. Пожалуйста, повесьте трубку и…

      – …не-а…

      Сэнди совсем расстроена. Прожигает взглядом, собирает пыль.

      – …да кому сейчас нужен Моргенштерн?..

      Сэнди уходит, уходит, любо-дорого, ушла.

      Пока, Сэнди. Прости, Сэнди.

      – …извините, мы закрываемся…

      На часах 13:55. 16:55 в Нью-Йорке.

      Паника в Лос-Анджелесе.

      Занято.

      Не отвечают.

      Не отвечают.

      – Кажись, на флоринском есть. Где-то на складе.

      Я подскочил в шезлонге. У букиниста был очень невнятный акцент.

      – Мне нужен на английском.

      – Моргенштерн теперь не в чести. Я уж и не знаю, что там у меня есть, на складе-то. Приходите завтра, сами гляньте.

      – Я в Калифорнии, – сказал я.

      – Мешугенер[30], – сказал он.

      – Я был бы вам так благодарен, если б вы посмотрели.

      – Погодите чуток? Только я за звонок платить не буду.

      – Не спешите, – сказал я.

      Он не спешил семнадцать минут. Я ждал и слушал. То и дело раздавались шаги, падали книги, а он кряхтел: «Ох… ох».

      И наконец:

      – Я так и думал: на флоринском есть.

      Почти у цели.

      – А на английском нету, – сказал я.

      И тут он вдруг как заорет:

      – Вы что, сбрендили? Я тут спину ломаю, а он мне долдонит «нету», да есть у меня, есть, вот он, и вам это, чтоб вы знали, дорого обойдется.

      – Прекрасно – нет, правда, без шуток, теперь слушайте, сделайте так: возьмите такси, скажите им отвезти книжки в Парк и…

      – Мистер Мешугенер в Калифорнии, это вы слушайте – тут пурга надвигается, и я никуда не пойду, и книжки никуда не пойдут, пока не заплатите, – шесть пятьдесят за каждую, как с куста, и если хотите английскую, флоринскую тоже забирайте, а я закрываюсь в шесть. Книжки из магазина ни шагу, пока я свои тринадцать долларов не увижу.

      – Никуда не уходите, – сказал я, повесил трубку… и кому же звонить в эту минуту, когда рабочий день на исходе, а на горизонте маячит Рождество? Конечно, своему адвокату. – Чарли, – сказал я. – Пожалуйста, сделай мне доброе дело. Поезжай на Четвертую авеню, магазин Абромовица, заплати ему тринадцать долларов за две книжки, отвези их на такси ко мне домой и скажи консьержу, чтоб отнес ко мне в квартиру, и да, я знаю, у вас там пурга, что скажешь?

      – Просьба до того нелепа, что я просто обязан согласиться.

      Я перезвонил Абромовицу:

      – Мой адвокат идет по следу.

      – Чеков не беру, – сказал Абромовиц.

      – У вас золотое сердце.

      Я повесил трубку и произвел подсчеты. Плюс-минус два часа междугородних переговоров, первые три минуты по $ 1,35, плюс тринадцать за книжки, плюс где-то десятка за такси Чарли, плюс где-то шестьдесят за его время равняется?.. Примерно две с половиной сотни. И все ради того, чтобы мой Джейсон получил Моргенштерна. Я вытянулся в шезлонге и закрыл глаза. Двести пятьдесят баксов, два часа сплошных терзаний и страданий, и не забудем про Сэнди Стерлинг.

      Почти даром.

      Позвонили

30

Зд.: псих (искаж. идиш).