Разговоры (сборник). Сергей Волконский

о удивление! Вы любите старых итальянцев, вам нравится Боровиковский, вы говорите, что вы Баха предпочитаете Рихарду Штраусу! И тогда говорят: «Он сдал, поправел, как говорят французы – подлил воды в свое вино. Неспроста, тоже знает, откуда ветер дует»…

      – А когда начинается объяснение поступков – для чего он говорит, для чего он пишет, для чего старается, – люди думают, что они ух как тонки, насквозь угадали человека, а они только приписали ему свои же собственные побуждения.

      – Не будем говорить о людях… Смотрите, солнце заходит: пожар во всех окнах Дворцовой набережной.

      – Да, солнце всегда будет садиться.

      – «Und morgen wird die Sonne wieder scheinen»[1].

      – И это тоже всегда.

      – Очевидно: «Hier vorne geht sie unter und kehrt von hinten zuriick»[2].

      – Вы ужасно умеете давать настроение и разбивать его. «Мечты, мечты, где ваша сладость»!..

      – Вот опять одна из бессмысленных поговорок.

      – Во-первых, это не поговорка. Не будьте как тот автор, который писал: «Как гласит французская пословица, – никто не пророк в своем отечестве».

      – Неужели! Кто это?

      – Кто, это все равно. Только он не знал, что это из Евангелия. А еще в книге по церковному вопросу.

      – Ну хорошо, но ведь я же сказал «поговорка» не в смысле происхождения, а в смысле употребления – прибаутка, присказка. Я не понимаю, как и поэт мог написать такую чепуху.

      – Почему чепуху?

      – Да разве мечты могут утратить свою сладость? Мечты никогда не могут утратить свою сладость.

      – Он вовсе не говорит, что мечты свою сладость утратили, а что он утратил мечты, а так как…

      – А так как мечты сладки – понимаю… Какой чудный вечер!

      – Да, уж вечер.

      Уж вечер… облаков померкнули края,

      Последний луч зари на башнях умирает…

      Последняя в реке блестящая струя

      С потухшим небом угасает…

      – У-га-са…ет…

      – Нельзя почувствовать красоту Петербурга и не вспомнить Пушкина.

      – Пушкина?

      – Ну да, ведь это «Пиковая дама».

      – Да, «Пиковая дама», вставной номер, текст Жуковского.

      – Как я завидую вашей канве.

      – То есть?

      – У вас все впечатления ложатся на канву; даже когда воображение «свой мечет пестрый фараон».

      – Уж не знаю… А что мы говорили насчет прибауток… Да, знаете, есть целая масса прибауток, которых я прямо слышать не могу, которые так обтрепались, что больше ничего не значат.

      – С этим согласен.

      – Я знал одну полковую даму в провинции, которая никогда не говорила просто «но», она всегда прибавляла: «увы и ах».

      – Цветистый образ речи?

      – Обойного характера – с возвращающимся рисунком. Ах, как у нас любят обои! А все эти «се нон э веро», «де густибус», «а ля гер ком а ля гер»…[3].

      – И «сапиэнти сат»[4].

      – И «сапиэнти сат», которым сдержанная оскорбленность заканчивает

1

«И завтра солнце снова будет светить».

2

«Здесь впереди оно заходит и сзади возвращается опять».

3

Начала поговорок se non e vero, e ben trovato – если и неправда, то все же хорошо придумано; de gustibus non est disputandum – о вкусах не спорят; a la guerre comme a la guerre – на войне как на войне.

4

sapienti sat – для понимающего достаточно.