Ищите и найдете. Михаил Волконский

минут, – сказал он властным, внушительным голосом, – ты проснешься и будешь чувствовать себя вполне спокойной! Через пять минут, – обратился он к Августе Карловне, – она проснется и никаких вам хлопот не причинит, будьте уверены в этом! Мы пойдем с доктором к нему, переговорим, а потом я вернусь к вам, чтобы сделать то, зачем я пришел!

      – То есть что же именно? – не поняла Августа Карловна.

      – Я пришел к вам, – пояснил Трофимов, – чтобы вы мне погадали!

      – Неужели, – застыдилась Августа Карловна, – такой человек, как вы, может интересоваться моим гаданием? – И она, присев, сделала реверанс по-старинному.

      – Как видите! – проговорил Степан Гаврилович и увел Герье из комнаты.

      Варгин направился за ними.

      – Вот тут моя комната! – показал Герье, когда они, миновав коридор, подошли к двери его скромного апартамента.

      – Вы войдите с нами, – пригласил Трофимов Варгина, – может быть, наш разговор и для вас будет не без пользы!

      – Ну, денек! – вздохнул только Варгин, но в комнату к доктору все-таки вошел.

      Движения Трофимова, его походка и манера говорить были размеренны и медленны; от него веяло истовостью, уверенностью и спокойствием, и, по-видимому, в его обществе эта истовость, уверенность и спокойствие передавались и всем остальным, так что в его присутствии и Герье, и Варгин почувствовали себя необыкновенно хорошо и приятно.

      На вид скромный, незаметный, Степан Гаврилович внушал к себе необыкновенное и безотчетное уважение.

      Казалось, этот человек не способен совершить промах, и все, что он делал, было именно необходимо и нужно сделать в данную минуту и при данных обстоятельствах.

      Они вошли в комнату доктора и сели.

      Очевидно, речь должна была принадлежать странному посетителю, и потому Герье и Варгин молчали, ожидая, что скажет он.

      И он начал говорить.

      – Не думайте, – обратился он к доктору, – что ваши труды, которые вы потратили в Женеве на приобретение познаний, пропали даром. Два года вы провели в Петербурге без практики, но не увлеклись праздностью, не совратились также с честного пути и, несмотря на то, что ваши средства подходят к концу, сегодня вы выдержали серьезное испытание и доказали, что деньгами нельзя вас принудить к нарушению вашего долга.

      – Но, позвольте, – перебил пораженный Герье, – откуда вы знаете все это, знаете так, как только может быть известно мне, да вот разве единственному моему приятелю, Варгину?

      – Ничто не пропадает в человеческой жизни! – ответил Степан Гаврилович. – И оценка наших дурных и хороших дел бывает не только на том свете, но и на этом! Не удивляйтесь, что я знаю, как это говорится, всю вашу подноготную, и не думайте, что тут действует что-нибудь сверхъестественное! Просто вас имели в виду и следили за вами довольно искусно, так что вы и не подозревали этого!

      – Неужели и за мной следили тоже? – беспокойно и испуганно спросил Варгин.

      Трофимов только прищурился в его сторону и протянул неопределенно:

      – Может быть!

      XI

      Искреннее