Семь грехов куртизанки. Селеста Брэдли

обратно, а потом сошлют в монастырь или в закрытый пансион, как часто поступали с девушками, не желавшими повиноваться. Мать часто возмущалась такой практикой, и представление подобного будущего меня удручало.

      Значит, мой мятеж должен быть радикальным. Разрубить все узы. Выкинуть что-то настолько скандальное, настолько неприемлемое, чтобы тетя с дядей скорее предпочли хватать раскаленные угли, чем связываться со мной.

      Я подняла глаза к небу, но за прокопченными лондонскими облаками не было видно звезд.

      – Если уж меня продают и покупают, – шепнула я небу, – то я хочу получить выгоду от этой сделки. Я буду продавцом и банкиром, а не только живым товаром.

      Я никогда не любила откладывать дела в долгий ящик, поэтому на следующий же день начала приводить свой план в действие.

      В свете все знали, что Лебедь носит только самые красивые платья. Поскольку большинство сходилось во мнении, что их шьют в мастерской знаменитой Лементье, я знала, что смогу найти хозяйку таких нарядов, посетив ее портниху.

      Лементье держала эксклюзивный магазин на улице Странд[16], обозначенный скромной вывеской, состоящей из размашистой прописной буквы «Л». Но одна эта буква привлекала больше внимания, чем военный духовой оркестр, ибо не было в Лондоне женщины, которая бы не вздыхала, проходя мимо двери этой законодательницы элитного стиля во всей Англии.

      В тот день я не спеша прогуливалась перед магазином, на противоположной стороне улицы, вместе с теткиной горничной Силлой. Меня выпустили из дому благодаря правдоподобному тону искренних и прочувствованных извинений, которые я принесла родственникам. Как только я объяснила, что разнервничалась, ибо по юности лет сочла себя недостойной такой неслыханной чести, и сердечно поблагодарила тетю с дядей за то, что они денно и нощно пекутся о моем благе, мне вернули свободу. Более того, мне позволили, хотя и в сопровождении прислуги, пройтись по Странд и присмотреться к витринам. В конце концов, пора было привыкать к дорогим нарядам, которые вскоре должны были стать частью моей новой, блистательной жизни в качестве леди Эшфорд.

      Осмелюсь предположить, что тетя с дядей держали меня за сумасшедшую, но были слишком заинтересованы в собственной выгоде, чтобы усомниться в причинах, заставивших меня передумать. Они просто продолжили планировать свадьбу, которую, кстати, никто и не отменял.

      Я в свою очередь ссылалась на застенчивость и девичью нервозность, надеясь ни разу не встретиться с Малкольмом Эшфордом.

      Впрочем, это не мешало ему осыпать меня дорогими подарками. В первый день он прислал длинную бархатную накидку до самого пола, но она была такой тонкой, что отлично подходила для летнего вечера.

      Я отдала ее Силле.

      Тетя Берил узнала о моем поступке и заставила бедняжку Силлу вернуть подарок. Как потом накидка очутилась в угольной печи, история умалчивает.

      Силла была чуть старше меня, и с помощью взятки в виде лимонного мороженого и розовой шляпки я убедила ее не рассказывать

16

Одна из главных улиц в центральной части Лондона.