Рассказы. Повести. Эссе. Книга вторая. Жизненный экстрим. Владимир Гамаюн

Читать онлайн.



Скачать книгу

шабашка для меня была выгодной. Да, хохол может предложить тебе за работу пару пачек сигарет, но он никогда не предложит кусок сала, что было гораздо нужнее.

      Одному просителю, любителю прокатиться за чужой счёт я отрегулировал топливный насос, хотя это было не моё дело, он дал мне пару пачек сигарет, сказал мне: «Дякую». Но через пару минут примчался ко мне брызгая слюной во все стороны:

      Я зъив хохолскэ сало?

      «Ты на шо спэр мое сало?» Я охренел: «Ты, кореш, при своей памяти?» – «Кромэ тэбэ, билля мого бульдозэра никого нэ було».

      Вот, блин горелый, опять форс-мажорная ситуация: ославит ведь гад на всю артель, не отмоешься потом, нужно разбираться по уму. Кое-как я выяснил, что сей «допинг», то бишь сало, было спрятано в кабине, а забрал его родной братан, не сказав ему об этом. Ладно, что признался, в противном случае моя репутация и дальнейшая работа в артели оказалась бы под большим вопросом. Мелкие пакости были в порядке вещей, а я старался не обращать на них внимания, старался быть выше их, что их бесило ещё больше. Помня о своей цели, о своей семье, я не мог дать воли ни своим нервам, ни своим кулакам.

      Горным мастером в артели был «Грыгорыч», он тоже был с той страны, с той шайки, с той родни, и он тоже был чьим-то кумом, сватом, братом и соседом. Он был близок к шефу, обладал властью и был злопамятен. Зная его нрав, русаки с ним не спорили, не связывались, старались обходить стороной. Его тоже бесило, что за прошлый сезон мне заплатили как и хохлам-бульдозеристам, да и земляки, не рискуя кляузничать напрямую шефу, изливали всю грязь на нас, кацапов и москалей, «Грыгорычу». Он всех достал и не только русских, но и своих земляков. Его дело было: полигон, промприборы, промывка, но он, проявляя рвение, лез во все дыры, он всех учил, как нужно работать. Сварного он учил, как правильно варить, токаря – как точить, бульдозериста – как правильно толкать породу, меня – как пилить доски и держать в руках топор, ну и т. д. Вот только никто не помнит случая, чтоб он показал, сам что-то сделал своими руками.

      Поезда, отдушина в мир

      Я уже сказал, что наша база находилась рядом с железкой, а поезда я любил не меньше, чем корабли или самолёты. Наверное, это потому, что они все были странниками, как и я же, потому что они не стояли на месте, а куда-то ехали, летели, плыли, и я им завидовал. Поезда жили своей жизнью, и они были разные, как и дороги, по которым они летели с перестуком колёс. Вот отстукивает километры пассажирский скорый, он летит от Владивостока до Москвы, за окнами вагонов видны люди – это едут чьи-то жизни, судьбы, чьи-то радости и, возможно, чьё-то горе. Одни едут к кому-то, другие – от кого-то кто-то убегает, кто-то догоняет. В конце пути кого-то ждёт радость, кого-то разочарование или горе, и это всё жизнь.

      Вот идёт товарняк конца, которого не видно, этот трудяга идёт не спеша, но уверенно. По характеру груза можно определить, откуда он и куда его везут. С Владивостока и Находки больше идут