Андроид лёгкого поведения. Николай Старинщиков

Римов Сергей Иванович беседовал с Фёдором Ильичем по фамилии Шендерович. Это был не то чтобы разговор по душам. Это был диспут на тему «Государство и право», плавно перешедший затем к религии. При этом Римов никак не мог понять, чего такого важного лично он не заметил в Писании.

      – Прошу заметить, – поправлял его Фёдор Ильич, – не просто в Писании, а в Новом Завете. Господь говорил, молясь: «Отче наш, Иже еси на небесех!..»

      – Совершенно с вами согласен, – вздохнул Римов, украдкой глянув на ручные часы. – Именно в Новом Завете.

      – «Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли…»

      – Приидет…

      – Это не просьба, – продолжал Шендерович, – это готовность нашей души к тому, чтобы на земле стало также, как в божьем царстве. Ведь сказано же: «Да приидет Царствие Твое!» Это означает только одно: мы хотим сделать на земле всё возможное для того, чтобы совершенное царство распространилось досюда, чтобы выполнялись законы творения. «Да будет воля твоя как на небе, так и на земле». В этом заложена не просто готовность покориться божественной воле, считаться с ней, но и готовность стремиться к тому, чтобы эта воля воплотилась на земле.

      – И все-таки, к сожалению, ничего для вас сделать теперь не могу, – подвёл черту Сергей Иванович. – Деньги по штрафу уплачены, их теперь не вернешь, да и процессуальных возможностей таких у меня нет. Закон я отменить тоже не могу, хотя полностью с вами согласен: наше общество деградировало, рождаемость падает с каждым годом. Женщина с детской коляской – это теперь уже редкость. И если мы не решим эту проблему, то скоро здесь будет пустыня. Впрочем, извините за банальность, природа не терпит пустоты – сюда придут другие…

      Кошкин и Катя сидели в креслах напротив, ели бутерброды с ветчиной, запивая их чаем. Рожденный в городе, а не где-нибудь в лесу, Кошкин всегда был снисходителен к существующему порядку вещей, считал его незыблемым, включая возможность хакерства. Эта возможность, как он считал, совпадала с положениями закона «О защите толерантности». Ведь именно в этом правовом акте говорилось о терпимости к проказам ближнего своего.

      – Я только не понял, господин комиссар, – неожиданно встрял он в разговор. – Для чего мы понадобились бригаде содействия?

      – Это теперь милиция, – поправил его Римов, – а вот для чего и, главное, почему, мне самому до сих пор не понятно. У них нет доступа к нашей информации… Думаю, здесь собака в чём-то другом зарыта…

      … Татьяноха, проводив взглядом пятнистый броневик, решил по пути проехаться по улице имени Железной Дивизии. Сев в машину, он развернулся и поехал улицей книзу, потом повернул направо, а вскоре уже стоял возле серого здания с широченным козырьком над подъездом, опирающимся на две массивные бетонные лапы. В этом здании помещалась Главная прокуратура. Несмотря на поздний час, на третьем этаже в одном из окон горел свет, и было видно, как по светлому потолку ползают чьи-то тени.

      Дмитрий Олегович съехал с дороги и остановился на площадке подальше от входа: ставить