Андроид лёгкого поведения. Николай Старинщиков

А это могла быть подстава: тот, кто говорил с Машкой, считал, что говорит с Кошкиным. У Машки был собственный встроенный блок связи. Она могла выйти на связь с кем угодно.

      Он снова нажал кнопку на пульте, посмотрел исходящие звонки. Оказалось, Машка в его отсутствие звонила Софье Степановне.

      Телефон в его кармане вдруг дернулся: звонила матушка. Кошкин нажал кнопку, поднёс телефон к уху.

      – Ты что же, сынок, отключаешься? – звенел материн голос. – Наговорил кучу гадостей – и в кусты?!

      Кошкин молчал.

      – Ответь немедленно матери! – говорила Софья Степановна. – Ты слышишь меня?!

      – Да, слышу, – скрипнул в ответ Кошкин.

      – Тогда объяснись, – продолжала Софья Степановна. – У меня в голове не укладывается…

      – Это не я звонил, мама, – сказал Кошкин и стал объяснять ситуацию. По его словам выходило, что временами андроиды в состоянии говорить голосами своих хозяев, что это хотя и не норма, но и не основание, чтобы карать служанку.

      Однако подобное пояснение лишь подхлестнуло Софью Степановну.

      – Ты не представляешь, чем это чревато! – кричала она снова. – За твоей спиной плетутся интриги, а ты в неведении! Допустим, выйдешь ты в город, а тебя повяжут опят… Говорила, гони прохиндейку. Одному лучше, раз так повелось. Встал утром, позавтракал, поработал, – наставляла родительница. – Потом сходил, прогулялся. Глядишь, оно и пройдет.

      – Не повяжут… – сказал Кошкин. – Она помогает мне снять напряжение…

      – Наговорила мне гадостей – тазиком не накрыть! – продолжала мать. – Так что вот так… Сейчас поздно уже, но завтра я разберусь на месте, кто из нас рогатее – она или я…

      – Хорошо, – согласился Кошкин, отключил трубку и бросился в столовую накрывать на стол. Открыл холодильник, вынул бутылку ирландского виски, поставил на середину стола. Затем, присоединив к виски бутылку особой московской водки, вынул копченого лосося, нарезанного ломтями. Потом взял с полки кастрюлю, налил в нее воды из-под крана и, поставив на плиту, нажал клавишу.

      В коридоре послышался шорох, и в кухню вошла Машка – тише воды, ниже травы. Это была просто паинька, а не робот-служанка.

      – Будешь куражиться, я тебя опять отключу. Насовсем, – предупредил её Кошкин. – Я тебя так отключу, что тебе никакая программа уже не поможет. Ты слышишь меня?

      Машка в знак согласия качнула головой.

      – А теперь отправляйся в спальню, сядь и сиди там в кресле. И чтоб я тебя не слышал до утра. И запомни: ты всего лишь служанка. Ты не жена мне…

      Машка снова кивнула, сделала книксен и, развернувшись, ушла в спальню.

      Шум воды в ванных комнатах тем временем прекратился. Катенька с Фёдором Ильичём вышли в коридор, присели в кресла возле журнального столика. Девушка была в халате Софьи Степановны. Фёдор Ильич сидел в спортивных брюках от Кошкина.

      – Вода жёсткая, – сказала Катенька, трогая пальцами мокрую голову и глядя в настенное зеркало.

      – Да нет, вроде, – Фёдор Ильич утирал полотенцем бороду.

      Кошкин