Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник). Стефани Майер

меня за спиной Изабеллой, поэтому все здесь, похоже, знают меня как Изабеллу, – сбивчиво объясняла я, чувствуя себя безнадежно тупой.

      – А-а, – он умолк. Я смущенно отвернулась.

      К счастью, в этот момент мистер Баннер начал урок. Я попыталась сосредоточиться на его объяснениях сегодняшней лабораторной работы. Предметные стекла в коробке лежали не по порядку. Работая в паре, мы с соседом должны были определить, какие фазы митоза представлены на каждом предметном стекле с препаратами клеток верхушки корня репчатого лука, разложить их по порядку и снабдить соответствующими этикетками. Сверяться с учебником запрещалось. Мистер Баннер сказал, что проверит результаты через двадцать минут.

      – Начали! – скомандовал он.

      – Сначала дамы, напарник? – спросил Эдвард. Увидев, как красива его легкая кривоватая усмешка, я не смогла ответить, только уставилась на него, как дура.

      – Или я начну – как скажешь, – его улыбка погасла, он явно сомневался в том, что я в своем уме.

      – Нет! – я вспыхнула. – Я первая.

      Я рисовалась, хоть и совсем немного, потому что уже делала эту лабораторную и знала, на что обращать внимание. Наверняка я легко справлюсь. Я поместила первое предметное стекло под микроскоп и быстро настроила объектив с сорокакратным увеличением. Некоторое время я изучала препарат.

      – Профаза, – уверенно определила я.

      – Можно и мне взглянуть? – спросил Эдвард, когда я попыталась вынуть предметное стекло. С этими словами он задержал мою руку. Его пальцы были ледяными, будто перед уроком он сунул их в сугроб. Но я отдернула руку вовсе не по этой причине: от его прикосновения меня словно пронзило током.

      – Извини, – пробормотал он, сразу убрав руку, но продолжая тянуться к микроскопу. Все еще ошеломленная, я смотрела, как он изучает препарат – для этого ему понадобилось даже меньше времени, чем мне.

      – Профаза, – подтвердил он, аккуратно вписывая это слово в нашу рабочую таблицу. Затем он взял следующее стекло и бегло взглянул на него в микроскоп.

      – Анафаза, – пробормотал он и сделал еще одну запись.

      Нейтральным тоном я поинтересовалась:

      – Можно?

      Он усмехнулся и подвинул микроскоп ко мне.

      Я прильнула к окуляру и сразу отстранилась с досадой. Вот черт, он прав.

      – Третье стекло? – не глядя на него, я протянула руку.

      Эдвард вложил стекло в мою ладонь, на этот раз стараясь не дотронуться до нее.

      Я ограничилась самым мимолетным взглядом, на какой только была способна.

      – Интерфаза, – не дожидаясь просьбы, я придвинула микроскоп Эдварду. Он посмотрел в микроскоп и сделал новую запись. Я могла бы заполнить таблицу и сама, но устыдилась при виде его отчетливого изящного почерка. Мне не хотелось портить таблицу своими каракулями.

      Лабораторную мы закончили, намного опередив остальных. Я заметила, как Майк с соседкой несколько раз смотрели то на одно стекло, то на другое, сравнивая их. Еще одна пара прятала под столом открытый учебник.

      Заняться больше было