Кир. Роман-исповедь. Семен Злотников

на нее – словно он и она уже были знакомы тысячу лет.

      В самом деле, он, будучи в коме, все видел и слышал – только не мог говорить.

      И влюбился в нее с первой встречи – еще на болотах…

      И все эти годы любил, и любить обещал – пока, говорил, не умру…

      23.

      А вскоре Даяна куда-то пропала.

      Какое-то время ее поискали и бросили.

      Впрочем, никто, кроме Бездны, тогда не связал таинственное исчезновение Даяны с чудесным пробуждением юноши…

      24.

      Между тем, оказалось, что возлюбленный Бездны происходит из старинного рода литовских князей.

      От самого – ни больше, ни меньше – Витаутаса великого.

      Фантастично звучит, но родная сестра его пращура Сигизмунда, Софья Гольшанская славно венчалась шестьсот лет тому законным браком с польским королем Владиславом Ягайло и по праву считается праматерью династии Ягеллонов, правившей в Чехии, Литве и Венгрии.

      Не кого-то безродного Бездна спасла, получалось, от неминуемой гибели – но потомка великих королей.

      Ну, в общем, они поженились.

      Ничего за душой, кроме любви и нежности, у них не было.

      Но и в чем-то еще они не нуждались: ночевали на сеновале (принцу в горнице хуже спалось), в пищу брали простую еду, как все на хуторе, с охотой трудились и только радовались тому, что живы.

      Семерых сыновей, что у них родились за семь лет – Витовта, Люборта, Ольгерда, Жигимонта, Довьята, Товтила (имени седьмого сына мать моя тогда не произнесла, а я спросить не осмелился!), они по обоюдному согласию окрестили в честь великих предтеч Гедиминаса.

      Вообще, по ощущению, пленительные картины из их быта на хуторе могли сравниться с жизнью в раю – как это было до змея.

      Помолчав, мать моя задумчиво повторила: семь лет счастья…

      25.

      В тот памятный, теплый и роковой августовский вечер большое семейство Кастуся и Ефимии собралось поужинать, как обычно, в яблоневом саду.

      Всем места хватало за длинным столом – и детям, и взрослым.

      В промытом вчерашним дождем воздухе детский смех мешался со стрекотом стрекоз, трелями соловья и кваканьем лягушек.

      Казалось, ничто в тот день не предвещало беды.

      Разве, в сумрачном небе дрались два орла, а третий, распластав крылья, за ними наблюдал…

      Да петух вдруг запрыгнул на стол и затряс головой, и закукарекал – так что все даже удивились и замахали на него руками…

      Да хромая жена четвертого брата Кандрата просыпала перец на грудь и не на шутку расчихалась…

      Да еще муравьи заползли в банку с сахаром…

      «В общем, всего не упомнишь»… – покусывая губы, рассеянно пробормотала мать моя.

      И никто, вспоминала она, о плохом не подумал, когда к ним во двор, полыхая огнями, въехал гигантских размеров черный «Мерседес» в сопровождении двух, вооруженных до зубов, взводов морских пехотинцев Северного Альянса.

      Насколько, однако,