Кир. Роман-исповедь. Семен Злотников

Бездны внезапно пронзило предчувствие беды.

      Она побледнела.

      Ее зазнобило.

      Плечи и руки покрылись пупырышками.

      Горло сдавила тоска, стало трудно дышать.

      Слезы сами собой покатились из глаз.

      И со дна ее памяти, будто всплыла на поверхность ужасная по своим последствиям история, рассказанная мужем вскоре же после его чудесного воскрешения…

      26.

      …Когда-то давно, по преданию, красавица-дочь знаменитого Казимира Гольшанского Мария, состоя в законном браке с престарелым молдавским господарем Иллешой, подпала, как это бывает, под чары безродного писаря приятной наружности и родила от него двух мальчиков-близнецов.

      Обычно по тем временам обманутый муж долго не размышлял, а хватался за саблю и сплеча разрубал грешницу по вертикали на две равных половины.

      Однако, не зря же по многим свидетельствам старый Иллеша слыл изувером: у глупого писаря он великодушно отнял жизнь, а неверной жене – предварительно прокляв, подло подарил…

      Мария с позором вернулась к папаше (родного отца не сравнить с обманутым мужем!).

      Не раз, и не два, и не три Казимир отдавал замуж дочь, а только мужья ее мёрли, и гибли – от страшных болезней, на войнах, в дворцовых интригах, и сами, бывало, кончали с собой, или, чаще, бежали от нее в ужасе, как крысы с тонущего корабля.

      Благодать, подразнив, миновала Марию.

      Сыновья, повзрослев, передрались до смерти.

      Проклятье Иллеши, похоже, работало, как швейцарские часы.

      И дальше, во все продолжение рода Гольшанских, у них, как назло, на протяжении четырех столетий родились одни близнецы, отмеченные каиновой печатью.

      Вот так, частная, вроде, история об адюльтере со временем приобрела поистине библейский характер…

      27.

      Ужас Бездну сковал надежнее всяких цепей.

      «И зачем это он объявился у нас? – размышляла она. – И для чего это с ним целых два взвода солдат с оружием наизготовку? И как вообще они их отыскали в этом забытом Богом и людьми белорусском местечке?»

      Однажды, припомнилось ей, как они с ее милым лежали в лесу на синем ложе из васильков и смотрели, как над ними плывут почти призрачные перистые облака; а потом он ее целовал до самозабвенья, и она его целовала до забытья; только потом он вдруг сел и заплакал, потом ее крепко обнял и воскликнул, что за мгновение с нею готов променять все княжества этого мира; и даже, сказал, что уже променял, в подтверждение чего продемонстрировал письмо брату Альгирдасу, в котором отрекался от трона во имя любви.

      Ослепленная счастьем, тогда она даже не подумала поинтересоваться, кому он доверил послание брату…

      Сошлось, наконец, как нашлись эти двое – Альгирдас с Даяной!

      «Вот кто был у него почтальоном! – со стоном выдохнула мать моя и повторила. – Даяна была ему почтальоном!»

      «Мама моя…» – несмотря на запрет, подумал я с болью.

      «Это она, Даяна, соткала и раскинула смертельную паутину,