Иго любви. Анастасия Вербицкая

навыки, и полтора года жизни близ Репиной сделали из нее барышню… Раскрасневшаяся, счастливая, с умиленным блеском влажных глаз, она усердно угощала Хованского. Развалясь в кресле, он курил длинную трубку. Надежда Васильевна купила ее нарочно для этого случая. Все волновало ее: как князь найдет ее скромную, но уютную обстановку, лампу, сервировку, ее новое платье?.. Он снисходительно улыбался, а она краснела, как девочка.

      Хитрая, умная Поля таращила глаза на красивого офицера и подслушивала у дверей.

      Весь город знал, что это любовник ее барышни, но видела она его в первый раз.

      Вдруг послышался глухой шум под окнами. Поля ворвалась в комнату.

      – Приехали к нам, сударыня… Гости приехали… Старичок седенький…

      Надежда Васильевна кинулась в переднюю.

      – Дедушка!.. Дедушка! – истерически закричала она, выскакивая на крыльцо. В это мгновение она совсем забыла о князе.

      Хованский ничего не имел против того, чтобы прекратить эту идиллию с жареным гусем и домашней наливкой. Его ждали приятели, собравшиеся ехать за город к цыганкам… Он быстро накинул шинель. В передней Надежда Васильевна плакала на груди высокого старика в овчинном полушубке. Какая-то толстая, закутанная девочка, разинув рот, поглядела на офицера. Мальчик в валенках вносил с Полей какие-то кульки. Хованский, не прощаясь с хозяйкой, незаметно скользнул на подъезд. Но старик все-таки приметил его.

      – Это кто же будет, Наденька? Жених твой?.. Словно бы не пара…

      Хорошо, что в прихожей на полу горела одна оплывающая свечка, и дед не видел краски, залившей все лицо, даже уши и полуоткрытую шею внучки.

      – Ах, дедушка! Почему непременно жених?.. Просто знакомый… Ведь меня теперь весь город знает…

      Старик вошел в комнату, медленно перекрестился на икону в углу. И вдруг сморщился, закашлялся, плюнул.

      – Экая мерзость! Накурено-то как!..

      Надежда Васильевна распахнула фортку и унесла трубку в свою спальню.

      Два дня мелькнули, как светлый сон, среди радостных хлопот, рассказов, воспоминаний, обмена впечатлениями. Квартира Надежды Васильевны действительно прелестна: с окнами на юг, светлая, веселая, с крохотным садиком, с чистым двором, где уже ходят гуси, цесарки, индюк.

      – Я скоро, дедушка, корову куплю. У меня тут коровник. Буду детей молоком отпаивать. Какие они бледные, худенькие, Боже мой!..

      Она хватает Васю за лицо, целует его, и слезы бегут из ее глаз.

      – Да н-ну, сестрица!.. – смущенно протестует Вася, отвыкший от ее ласки.

      Но она уже опять смеется, опять щебечет, показывая дедушке свое хозяйство. Разинув рты, ходят за нею по пятам дети, ничего не видавшие, кроме подвала. Раем кажется им эта квартира. Сном кажется им будущее, которое сулит сестра.

      – О, Господи, Господи, – шепчет дедушка и жует губами, и бороденка его вздрагивает. Дедушка, как старый неудачник, не верит в счастье. Всего боится… Ну, конечно, полтораста в месяц большие деньги… Да будут ли их платить?… А ну как разорится этот самый…