Миленький ты мой. Мария Метлицкая

Был он детдомовский, мой любимый Димка. Район, где находилось его общежитие, назывался Студилинка – раньше там была одноименная деревня. И считался этот райончик самым хулиганским и криминальным.

      Ребят со Студилинки все боялись и обходили стороной. Я все время старалась попасться ему на глаза – нарезала круги перед ветеринаркой – так в народе называли его техникум, моталась по площади у кафе «Улыбка». И наконец он меня заметил. Окликнул, вроде бы вспомнил… И начался наш роман.

      Мы ходили в кино, садились на последний ряд и целовались. Потом целовались в подъездах. В «Улыбку» Димка ходить запретил – там не место! – строго сказал он – для нормального человека. В смысле, девушки. Там снимают! Ты поняла?

      А я, наивная дура, не поняла. Только кивнула – стыдно же было признаться, что не поняла.

      Через три месяца наших шатаний Димка пригласил меня к себе в общагу.

      Комнатка была нищей, убогой, но чистенькой, на две кровати. На столе стояли кастрюля с борщом и сковородка с котлетами. Мы пообедали и…

      Уснули не скоро, под утро. Как провалились. А проснулись от стука в дверь – вернулся Димкин сосед.

      Я перепугалась до смерти и смотрела на Димку: что же нам делать?

      Димка махнул рукой и натянул свои джинсы. Да разберемся!

      Я сидела ни жива ни мертва. Мне было стыдно.

      Димка шептался с соседом за дверью, и я услышала слово «невеста».

      А через полгода мы поженились. Ох, какая же я была счастливая тогда! Просто до одури!

      Действительно – полная дура. Не понимала, что глупо ждать от жизни хорошего…

      Но пока я счастливая! Он сирота, и я сирота. В общем, свадьбу справлять было не на что. Да и негде – на кафе денег не было совсем. Откуда у нас деньги? Ну, да ничего! Мы все равно были счастливые! Как я любила своего Димку! Господи, как…

      Стол мы накрыли в общаге. Готовить помогли девчонки. И комнатуху нам отдельную выделили – за три рубля в месяц сговорились с комендантшей Шурой.

      Комнатуха была в семь метров и без окна – только форточка. Но мы и этому радовались как дети… Мы были вдвоем! Итак! Живем мы с Димкой в общаге, и нам все нипочем. Мы – молодые. В комнатухе полуторная кровать, давно расшатанная нашими предшественниками. Журнальный столик – подарок девчонок – и стул числом один. Все! Холодильника нет, и зимой мы все хранили за окном. Но первый этаж, опасно: как-то увели у нас пачку пельменей – последнюю нашу надежду до самой стипендии. Поплакала я, погоревала, а потом стали мы с Димкой смеяться.

      Я предлагала пройтись по общаге и обнаружить преступника – по запаху и немытой посуде. А Димка с удивлением посмотрел на меня и сказал:

      – Ты что, Лид? Какая инспекция? Сожрали – и ладно! Да хрен с ними! И на здоровье!

      Мне стало неловко, и я грубо бросила:

      – На здоровье? Да уж нет, пусть подавятся! Может, еще пойти и пожелать им приятного аппетита? Молчишь? Ну и правильно! Помолчи! Пока будешь ждать картошки на ужин! Заметь – пустой и даже без масла.

      – А я и не знал, что ты такая!.. – грустно ответил муж.

      – Какая? – снова вскинулась я.

      – Да злючая, вот какая!