Ричард Длинные Руки – гауграф. Гай Юлий Орловский

слышал. Налог собирается и отправляется суверену. А что за… целевые?

      Я сказал раздраженно:

      – В нашем королевстве каждый губер… лорд собирает налог, сумма записывается, две трети идет королю, треть остается у местного лорда. Причем, эта треть разделяется на неравные доли. Одна должна быть истрачена в обязательном порядке на восстановление дорог, мостов, строительство школ и монастырей, а остальное – на усмотрение местных властей, лорд сверху за всем не усмотрит.

      Уже и сэр Гримоальд вытаращил глаза, Арнульф и Бабетта вообще затаили дыхание. Наконец Бабетта проворковала очарованно:

      – То-то вы сразу показались мне человеком очень непростым, если вы из такого просвещенного королевства! Подумать только, на Севере… Император будет очень заинтересован.

      Арнульф глубоко вздохнул, глаза мрачно блеснули.

      – Увы, у нас не так. Все королевства империи просто выплачивают императору определенный налог. И все. Сколько собрали на местах и куда потратили… никто в столице не знает.

      Я спросил ядовито:

      – А шпионы?

      Арнульф нахмурился.

      – Шпионы могут только доложить, что такое-то королевство слабеет, а такое-то усиливается. Да и то эти сведения обычно запаздывают. Все стремятся к независимости, идиоты, а первый шаг к ней – обезопасить себя от ушей и глаз императора.

      – А здесь?

      Он раздраженно дернул щекой.

      – Кейдан слаб, вы сразу поняли. Потому, играя на его слабостях и тщеславии, мы и заняли позиции при дворе.

      – Ладно, – сказал я деловито, – насколько я понимаю, налог в пользу империи исчезающе мал. Иначе бы о нем мне сказали сразу еще в Геннегау. Так?

      Они переглянулись, Бабетта задержала взгляд на Арнульфе. Похоже, она дает возможность говорить больше ему, чтобы тот наладил какие-то мосты со мной. Арнульф понимает, что прямая лесть не поможет с таким жуком, как я, потому говорит только по делу, коротко и ясно. Ничего, кроме прямых ответов на прямые вопросы, только так не вызовет волну раздражения, так как сейчас меня в нем должно раздражать все.

      – Вы правы, сэр Ричард, – ответил он с солдатской прямотой. – И вы догадываетесь, почему.

      Я скривил рот в усмешке.

      – Когда какая-то местность подвергается стихийным бедствиям, ну, там, катастрофическому цунами, нашествию саранчи, пострадала в войне… словом, центр освобождает на какие-то годы от налогов, а то и сам снабжает деньгами, материалами и даже продуктами. Если учесть, что это королевство по эту сторону необъятного океана…

      Бабетта снова перевела взгляд на Арнульфа, и тот, словно ощутив пинок под столом, сказал хмуро:

      – И опасного, добавьте.

      – Насколько? – спросил я деловито.

      – Настолько, – ответил он раздраженно, – что одинокий корабль наверняка перехватят пираты!

      – Весь океан наводнен пиратами? – уточнил я.

      Он снова дернул щекой, глаза зло сузились.

      – Мы так называем все корабли, что не признают императорский флаг.

      – Понятно, –