Соглядатай. Ларс Кеплер

языка, вот язык стал светлее и на следующем кадре выглядел так, словно солнце залило весь рот. Вот солнце съежилось. На предпоследнем кадре блик сжался до белой точки в центре серой горошины.

      – Он забрал украшение, – тихо сказал Йона.

      Оба следователя замолчали и повернулись к нему и к экрану компьютера. Им понадобилась пара секунд, чтобы осмыслить увеличенный кадр с розовым языком и размытым шариком.

      – Ладно, мы упустили, что у нее был пирсинг, – скрипучим голосом проговорил Адам.

      Марго стояла, расставив ноги и обняв живот, и смотрела на Йону. Тот поднялся, опираясь на стол.

      – Ты увидел у нее в языке прокол и захотел посмотреть клип, уточнить, на месте ли было украшение. – Марго взялась за телефон.

      – Я только подумал, что рот – это важно, – сказал Йона. – Челюсть была сломана, у нее на руке осталась ее собственная слюна.

      – Отличное наблюдение, – одобрила Марго. – Потребую у техников увеличение.

      Йона неподвижно стоял, уставившись в стену с картами, пока Марго звонила.

      – Мы сотрудничаем с ВКА, – пояснила Марго, повесив трубку. – Немцы далеко обогнали нас в этой области, в увеличении изображений… Ты встречался со Стефаном Оттом? Стильный такой мужчина, кудрявый. Разработал собственные программные продукты, вроде Jlab…

      – О’кей, в клипе украшение есть. – Адам о чем-то размышлял. – Нападение агрессивное, много ненависти… может, ревность и…

      Звякнуло во входящей почте; Марго открыла письмо, щелкнула по изображению, и оно заняло весь экран.

      Чтобы контрастно выделить украшение, программа изменила все цвета. Язык и щеки Марии стали голубыми и почти светились, как стекло, и украшение было видно совершенно четко.

      – Сатурн, – прошептала Марго.

      Верхушку серебряного штырька, проколовшего язык Марии, венчал шарик, опоясанный кольцом – точно, планета Сатурн.

      – Это не «h», – сказал Йона.

      Они проследили за его взглядом, задержавшимся на снимке блокнота Марии, где значилось: «Курсы 19.00, растровая бумага, перо, тушь», а строчкой ниже стояла буква «h».

      – Это знак Сатурна, – пояснил Йона. – Коса или серп. Вот почему буква изогнута… а иногда еще рисуют поперечную черту вот здесь.

      – Сатурн… планета, римский бог, – проговорила Марго.

      Глава 31

      Йона и Марго, разувшись, встали в дверях зала. В зале было жарко и влажно.

      – Я делала тест на аллергию, и у меня непереносимость самоосознания, – сказала Марго.

      Под индийскую музыку тридцать блестящих от пота женщин с механической симметрией двигались на ковриках для йоги.

      Марго засадила пятерых полицейских еще раз просмотреть интернет-трафик Марии Карлссон, ее электронную почту, Фейсбук и Инстаграм. Украшение в языке угадывалось всего на нескольких одиночных фотографиях, а упоминал о нем всего один из фейсбучных френдов – до того, как контакт между ними прервался.

      «You gotta lick it, before we kick it. Me too wanna pierce my tongue»[3].

      Женщину,

3

«Ну-ка лизни, прежде чем мы это выкинем. Тоже хочу проколоть язык» (англ.).