Амазонки. Аркадий Крупняков

но ей хочется поговорить с девочками, и она спрашивает:

      – Как это – с гривы?

      – Ну, с земли, с разбега, – хвастается Мелета. – Я подбегаю к Менаде, хватаюсь за гриву и забираюсь на шею. А она поднимает голову и стряхивает меня на спину. Менада – умница. Она умнее Калиссы…

      – Нехорошо так говорить о педотрибе, Мелета, – замечает Лаэрта, и смущенная девочка умолкает.

      – Вы уже учили заветы? – спрашивает Годейра.

      – Давно, – отвечает Кадмея, хотя заветы они выучили только в этом году.

      – Расскажите.

      Девочки встают со скамьи и, подняв сложенные ладони над грудью, наперебой повторяют первый, второй и третий заветы.

      – Мало выучить заветы, – говорит царица, – надо уметь их исполнять. О чем говорит третья заповедь?

      – Амазонка не чувствует боли…

      – А вы?

      Задавая этот вопрос, Годейра наперед знала, что последует дальше. И до нее, и при ней дети испытывали себя одинаково. Кадмия вытянула два пальца и положила в рот Мелете. Та сунула свои пальчики в рот Кадмее. Затем они начали сжимать зубы.

      – Хватит, хватит, – улыбаясь сказала Годейра, – так вы откусите друг другу пальцы. Я верю – вы настоящие амазонки.

      За окном раздались резкие звуки рога. Лаэрта сказала:

      – Девочкам пора на обед.

      Годейра ласково шлепнула Кадмею по ягодице и отпустила девочек.

      – Может быть, Великая посмотрит паннорий? – спросила Лаэрта.

      Царица утвердительно кивнула головой.

      Лаэрта повела ее в помещение для самых маленьких. Их покормили раньше, и они уже спали. Жрица-няня хотела поприветствовать царицу обычным «Хайре, Великая», но Годейра приложила палец к губам. Она тихо пошла по проходу между подвешенными щитами. Молочным пеленок не полагалось, они спали на подстилке из сухого сена. Подстилка часто менялась, и царице не пришлось делать никаких замечаний.

      Сама Годейра тоже когда-то спала на щите и порядки паннория знает. Здесь с первых дней амазонку приучают к суровой жизни. Первую игрушку она сделает сама из коры ольхи или липы. Это, конечно, будет лошадка. Делается игрушка просто: берут широкую полоску молодой коры, делают два надреза с обеих сторон. Крайние полоски подгибают вниз – это будут ноги. Среднюю полоску с обоих концов загибают вверх. Это шея и голова лошади, это и хвост.

      Потом девочке помогут изготовить маленький лук и стрелы. Потом сплетут из лозы щит. Из кизиловых прутьев наделают дротиков. На втором году она получит деревянную лошадку на колесиках, ее научат делать из глины маленькие колесницы.

      Вот и все ее игрушки. Больше ей ничего не потребуется.

      Как только девочка встала на ножки, ее приучают к занятиям гимнастикой. Впрочем, это делается и раньше. Полугодовалых подносят к перекладинке и заставляют цепляться за нее ручонками.

      Затем деревянная лошадка меняется на живую. В паннории есть десяток старых кобыл, привычных к детям. В свободное от занятий время девочки около них.

      Годейра идет по паннорию – здесь все неизменно с времен ее детства. Все те же игрушки, те же порядки.

      Вот