Уходи с ним. Аньес Ледиг

я лишен. Поэтому я думаю и чувствую с утроенной силой, чтобы уравновесить.

      Мне ее не хватает.

      Мне не хватает их обеих.

      Малу и людские напасти

      Зайдя в столовую, Малу тут же замечает медсестру, склонившуюся над пожилым мужчиной, сидящим немного в стороне. Она держит его за руку. Он, кажется, плачет, но делает все, чтобы это скрыть: гримасничает, неловко утирает глаза обшлагом рукава.

      Малу и людские напасти. И постоянная потребность попытаться утешить. Поэтому она тихонько приближается, попутно захватив какой-то журнал, и устраивается как можно ближе к пожилому месье. Не подавая вида. Но сгорая от желания все разузнать.

      – Что у вас случилось? – спрашивает медсестра.

      – Получил плохое известие.

      – Расскажите.

      – Это мой правнук. Он пожарный. Упал с восьмого этажа.

      – Он выжил?

      – Да, но вроде бы в ужасном состоянии. Его жизнь вне опасности, но что с ним дальше будет?

      – Он выздоровеет. Главное – верить. Ведь он мог погибнуть.

      Медсестру прервала коллега, которой срочно потребовалась ее помощь. Тепло протянутой руки не длится долго, когда персонала катастрофически не хватает.

      Но за чем дело стало, у Малу тоже теплые руки. Она небрежно откладывает журнал, который в любом случае и не думала читать, и ждет, пока медсестра выйдет из помещения, чтобы придвинуть свой стул поближе к старику.

      – Я случайно услышала обрывок вашего разговора. И увидела, как вам грустно. Мне очень жаль, что такое случилось с вашим мальчиком. Скажите, а его не Ромео зовут?

      Free hug

      Когда я пришла на дежурство после двух дней отдыха, меня ждали две приятные неожиданности. Во-первых, я дежурю вместе с Гийомом, которого срочно вызвали подменить заболевшего коллегу, и хотя его предупредили только в шесть вечера, он все равно умудрился принести выпечку. В свободное время он не вылезает из кухни, даже в выходные. А может, особенно в выходные.

      Второй приятной неожиданностью оказалось то, что, когда я зашла поздороваться с Ромео, он улыбался. Наверно, подумал, прикинул, понял и продвинулся вперед. Завтра он нас покидает. Несколько дней мы не увидимся, а потом я встречусь с ним уже в травматологии – остается надеяться, что у него не случится какого-нибудь осложнения, из-за которого его отправят в другое отделение. В конце концов, я к нему привязалась.

      – Это нехорошо, ты же знаешь!

      – Да знаю я, Гийом. Но как ты умудряешься действовать наперекор тому, что чувствуешь?

      – Я не чувствую, так что не с чем бороться.

      – Я тебе не верю.

      – А я стараюсь не поддаваться.

      – Расскажи мне, как.

      – Такое не объяснить. Но я не люблю привязываться. Когда привяжешься, потом приходится отрывать от себя, а это иногда больно.

      – Но можно ведь и привязаться к кому-то, и потом не мучиться от расставания.

      – Думаешь?

      – Не знаю.

      – Пока ты не влюбляешься в своих пациентов, ладно уж, привязывайся, пускай. Но я на страже,