Уходи с ним. Аньес Ледиг

к его банку, я делаю глубокий вдох. Его машина припаркована во дворе. Значит, он здесь. Решительным шагом направляюсь к его кабинету, не обращая внимания на протесты сотрудницы, которая пытается помешать мне войти, и вижу зрелище, которого и ожидала. Я работала всю ночь. Прямо из больницы я отправилась в лабораторию, чтобы вручить наше будущее в руки лучших специалистов, а месье проводит совещание с несколькими коллегами.

      – Почему ты не пришел?

      – Джульетта, у меня совещание, ты не можешь вот так отвлекать меня!

      – Мне плевать на твое совещание, ты обещал, что придешь.

      – Что я приду куда?

      – В Центр по оплодотворению!

      – Так это было сегодня?

      – Да, сегодня. И из-за тебя следующий раз может быть только через полгода. Как ты мог забыть? Иногда я задаюсь вопросом, действительно ли ты его хочешь, этого ребенка.

      Я даже не смотрю на его сотрудников, но чувствую, что они меня разглядывают. Лоран обменивается с ними улыбками, словно насмехаясь надо мной.

      – Нам нужно было обсудить важные дела.

      – А я не важна, да? И ребенок тоже не важен?

      – В жизни существуют приоритеты. А сейчас ты повернешься и закроешь за собой дверь, чтобы не отвлекать нас. Здесь тебе делать нечего. Должен повторить, что это из-за тебя мы вынуждены все это проделывать. И я просил, чтоб ты мне напомнила.

      – Я звонила раз двадцать тебе на мобильник, но он отключен, и как, по-твоему, я могла бы дозвониться?

      – Я всегда его отключаю, когда у меня совещание.

      – А у тебя не должно было быть совещания.

      Он поднимается со стула, хлопнув ладонью по столу, – что заставляет подскочить единственную присутствующую женщину, сидящую рядом с ним, – подходит ко мне и крепко хватает за руку, выталкивая в соседнее помещение.

      – Извините, я сейчас вернусь. Она бывает немного нервозна, но вообще-то милая. Наверняка эти ее лекарства в голову ударили.

      Я бросаю взгляд на его коллегу-женщину, которая кажется смущенной разыгравшейся сценой, но не осмеливается реагировать в окружении одних мужчин, те же обмениваются дурацкими одобрительными ухмылками. Я чувствую себя униженной в своем горе. Двойном горе.

      – Начнем все сначала, ничего страшного, – тихонько говорит он мне.

      – Да, через шесть месяцев, когда другие пары, которые отнеслись к этому более серьезно, которые не пропускали назначенных процедур, уже добились успеха. А я пока старею, теряю шансы, смотрю на огромные животы на улице и чувствую себя пустой. ПУСТОЙ!!!

      – Это еще не причина, чтобы думать, будто тебе все позволено, и врываться вот так ко мне в кабинет. А если тебе что-то не нравится, то я просто на все плюну. Так что прекрати хныкать и возвращайся домой. Поговорим обо всем вечером. И не забудь зайти в магазин, холодильник тоже пустой!

      Он выталкивает меня в другую дверь, и я слышу, как он бросает замечание, вроде бы про себя, что с женщинами вообще трудно ладить, со всеми их гормонами и эмоциями, на что собравшиеся отвечают смешками.