Обитель милосердия (сборник). Семён Данилюк

Никаких предварительных данных, никаких твоих обычных намеков. Проболтаешься – тут же выгоню на пенсию к чертовой матери!

      – Так, Сергей Иванович, когда ж это я… Обидно слышать. Да я за отдел душой…

      – Молчать! Задержать должны своими силами. Без варягов из области. Сами раскрыли, сами и возьмем.

      – Только чтоб брать культурно, – крутнул лапой Сиренко. – Это дело серьезное. А то привыкли, понимаешь, с наскоку…

      Он огладил раннюю лысину и интенсивно засопел, что делал всегда перед долгим выступлением. Но тут, по знаку Бойкова, поднялся низкорослый крепыш Гордеев, насмешливо глянул на косноязыкого Сиренко и четко доложил, кто, куда и с кем идет, каким образом поддерживается связь, когда и через кого будут сниматься засады.

      Пока он говорил, все присутствующие – и Танков среди прочих – испытали радостное волнение стрелков, когда они знают, что дичь уже в загоне, и неизвестно только, на какой именно номер она выйдет.

      Бойков поднялся:

      – С богом! До места засад доберетесь на дежурном УАЗе. Кто не влезет – в машины ГАИ. Вопросы есть?

      – Оружие брать? – решился Танков.

      Послышались смешки.

      – Вопрос не праздный, – счел необходимым усерьезнить обстановку начальник райотдела. – Надеюсь, остальные помнят, что против несовершеннолетних оружие мы применять не должны.

      Он улыбнулся впервые за эти дни:

      – Хочу верить, что сотрудники уголовного розыска сумеют задержать нескольких пацанов без кровопролития.

      По отдельскому коридорчику шли к машинам, громко смеясь и шутливо толкаясь, словно мушкетеры по Лувру. Оперуполномоченный Велин, расшалившись, пнул ногой дверь кабинета ГАИ и гаркнул:

      – Что заперлись, как дорожная моль в сундуке?! А ну, заводи тарантасы! Угро на задержание едет.

      И холеные надменные гаишники заулыбались навстречу.

      – А ведь я с самого начала отстаивал эту версию. Если б сразу с этого боку сработали, давно б на них вышли. – Велин забежал вперед, искательно, сверху вниз, заглянул в лицо Гордееву. – Юра, помнишь, я предлагал начать с техникумов?

      – А пошел ты, трепло, – снисходительно и даже нежно ответствовал Гордеев.

      Потрепанный отдельский уазик, просевший от оседлавших его молодых тел, вздохнул и, посапывая, как при одышке, полуразрушенной коробкой скоростей, припадая на правое переднее колесо с разбитым амортизатором, отправился в один из многочисленных дворов микрорайона Южный.

      Поднявшись по щербатой подъездной лестнице на пятый этаж, Танков приостановился. Сердце его при мысли о предстоящей встрече с преступником заколотилось. Он перевел дыхание и, рассердившись на собственное волнение, с силой вдавил кнопку звонка.

      Дверь приоткрыла распаренная женщина в застиранном сатиновом халате и платочке поверх волос. В руке она держала пропитанный маслом нож с прилипшим кусочком котлеты.

      – Из милиции! – Танков сунул ей в лицо удостоверение и, грубо отодвинув,