Призрак кургана. Юхан Теорин

И ему тоже. Зря оно, что ли, будет светить…

      А раз не зря, решил Герлоф, надо радоваться. Этим летом он будет наслаждаться солнцем, а потом дождется нового тысячелетия. Ему обещали слуховой аппарат, сказали, со дня на день привезут, и будет он сидеть в своем саду и слушать пение птиц.

      И нечего дуться на купальщиков. Они-то тут при чем? Работали-работали в своих конторах, целый год работали и приехали отдохнуть. Отныне он не будет при встрече ворчать что-то себе под нос, из Стокгольма он или из Амстердама. Будет здороваться в ответ, говорить о погоде и улыбаться.

      Покивал головой, согласился с Ионом – надо радоваться. И постарался облечь в слова свои человеколюбивые намерения:

      – Хоть бы гости в этом году были поспокойнее…

      Возвращенец

      В хижине были толстые стены, они могли бы вместить куда больше, чем две маленькие темные комнатушки, пропахшие самогоном и кровью. Запахи…что ж, запахи. Старика, остановившегося в дверях, этими запахами не удивишь. Привык к обоим.

      Тем более и объяснение сразу нашлось. Самогоном несло от хозяина, Эйнара Валла. Баллу было около шестидесяти, сгорбленный, лицо в глубоких подвижных морщинах. Решил начать праздновать Иванов день пораньше. На оружейном столе стояла ополовиненная бутылка.

      А кровью пахла его добыча: на потолочных крюках висели куропатка и два вальдшнепа. Уже ощипаны и выпотрошены. На голой пупырчатой коже видны черные опаленные пятна. Начинены дробью, есть придется осторожно.

      – Вчера на берегу подстрелил, – сообщил Балл. – На вальдшнепов вообще-то охоты нет, у них сейчас птенцы вылупляются… плевать я хотел. Сколько надо, столько и вылупится.

      Старик предпочел промолчать. В рыбарне были еще двое: парень и девушка, лет двадцати – двадцати пяти, они только что подъехали на машине и тут же уселись на продавленный диван.

      – А как вас зовут?

      – Я – Рита. – Левушка с телосложением подростка свернулась на диване, как кошка, и гладила джинсовое колено парня.

      – А я – Пекка.

      Высокий, наголо обритый. Ноги нервно подергиваются.

      Старик промолчал. Этих ребятишек нашел Балл, а не он.

      Щенок и котенок, только и подумал он.

      Но ведь и он был когда-то молодым… зрелость приходит с возрастом.

      Пекка откровенно тяготился наступившим молчанием. Уставился на старика узкими глазками:

      – А тебя-то как называть?

      – Никак.

      – Ла кто ты есть такой, черт тебя возьми? И говоришь с акцентом… иностранец, что ли?

      – Арон. Меня зовут Арон. Я Возвращенец.

      Интересно, почему Балл ничего им не сказал.

      – Кто? Что это еще за возвращенец?

      – Вернулся домой. В Швецию.

      – Откуда?

      – Из земли обетованной.

      Пекка уставился на него, но Рита кивнула:

      – Из Штатов… он имел в виду из Штатов. Правда?

      Старик промолчал и подошел к оружейному столу.

      – Хорошо… я-то знаю, кто ты… Возвращенец. Whatever… Все равно, раз ты с нами.

      Возвращенец,