Последние из Валуа. Анри де Кок

освещенные окна и пробормотала:

      – Они там! Они там!

      Орио вернулся в сопровождении графа Лоренцано.

      – Какая неосторожность! – воскликнул последний при виде Тофаны. – Это ли вы обещали?

      – Признаюсь, это действительно неосторожно с моей стороны, – ответила итальянка, – но сердце мое больше не слушается голоса рассудка. Вот уж два месяца как я их не видела… должна увидеть сейчас же… Где они?

      – В своей комнате.

      – Уже легли? Спят? Стало быть, я могу…

      – Возможно, еще и не спят. Вам следует немного подождать…

      – О, я готова ждать, буду ждать! Я счастлива уж тем, что нахожусь рядом с ними.

      Граф провел Елену в роскошно меблированную комнату, где они устроились в креслах.

      – Вы уже были у Рене? – спросил он.

      – Была.

      – Значит, он говорил вам…

      – Э! Какое мне дело до того, что говорит этот человек! Какое мне дело до нетерпения королевы-матери?

      – Однако вы ужасно неблагодарны… Впрочем, ведь вы еще не знаете, чем обязаны королеве-матери.

      – И чем же?

      – Сегодня я представил ей Марио и Паоло…

      – И?

      – И, в соответствии с вашим страстным желанием, завтра они поступят ко двору в качестве пажей…

      – Пажей… госпожи Екатерины?

      – Нет. Молодой госпожи Елизаветы, молодой королевы, супруги Карла IX, которой они так понравились, что госпожа Екатерина уступила ей их… в порыве поразительного великодушия, немало меня удивившего.

      Складки недовольства, выступившие на лбу Тофаны, мгновенно разгладились.

      – Очень этому рада, – сказала она. – Мне гораздо приятнее знать, что они будут служить молодой королеве, чем… другой. Я слышала, что госпожа Елизавета добродетельна, мила и любезна и, что немаловажно, отличается здравомыслием. Если во Франции со мной случится несчастье, то хоть Паоло и Марио будут в полной безопасности возле нее.

      – Несчастье? – переспросил граф с изумлением. – Какое же несчастье может случиться здесь с вами?

      – Как-нибудь в другой раз я поведаю вам, Лоренцано, на чем основываются мои опасения. Пока же лишь скажу, что неподалеку от Гренобля у меня состоялась встреча с некоторыми личностями, которая доказала, что ненависть, заставившая меня страдать – более или менее – в Италии, преследует меня и во Франции. Когда я въезжала сегодня в Париж, то спросила себя: не лучше ли будет просто проехать через город, как птичка пролетает над равниной, чем поступить на службу королеве-матери.

      – Извольте же объясниться.

      – Нет. В другой раз, в другой раз… К чему вам лишние тревоги? Теперь я спокойна. Мои дети получили благородную защитницу… Мои дети!.. Как сладко произносить эти слова!.. Нет, нет! Больше я ничего не боюсь, и Екатерина Медичи будет довольна… Я вся к ее услугам за то, что она сделала для моих детей!.. Но они теперь, верно, уже спят?.. Не проведете вы меня к ним, мой друг?

      – Идемте.

      Граф провел Тофану к спальне близнецов, но прежде вошел туда сам.

      Мальчики,