Последние из Валуа. Анри де Кок

ключами, которые Тофана всегда носила на груди на золотой цепочке, и содержала в себе множество флаконов из горного хрусталя, расположенных по маленьким отделениям, выстланным красным бархатом. Флаконы были наполнены различными жидкостями и герметически закупорены.

      Екатерина Медичи внимательно их изучила.

      – Так это и есть…

      – Да, посредством этого, – холодно промолвила Великая Отравительница, – можно отправить в мир иной, если только он существует, десять, двадцать, сто – словом, столько людей, сколько есть капель в каждом из этих флаконов.

      – Серьезно?! Стало быть, одной капли достаточно для того…

      – Чтобы отделить душу от тела? Да, госпожа.

      – Но… эту смертельную каплю следует непременно выпить?

      – Она может действовать и другим способом… посредством обоняния, а то и просто прикосновения. О, я все предвидела! Избавляться от людей, мешающих вам, одним и тем же способом опасно…

      – И однообразно! – весело добавила Екатерина. – Вот, например, эта девушка, которая сейчас принесет нам вина, она ведь сама пить не станет… что вы сделаете с нею?

      Тофана осмотрелась, и взгляд ее остановился на вазе с прекрасным букетом живых цветов – парфюмер не забыл украсить комнату своей новой гостьи.

      – Вот это годится! – воскликнула она, выбрав одну из самых красивых роз, и пролила в бутон пару капель содержащейся во флаконе жидкости.

      Тотчас же на одном из лепестков образовалось фиолетовое пятнышко, но столь крошечное, что едва было заметно.

      В это мгновение, неся бутылку и два серебряных кубка, вошла Фаретта. Бедняжка! Она выглядела такой взволнованной! Взволнованной оттого, что ее разбудили посреди ночи, и в особенности потому, что разбудили ее по приказу самой королевы.

      Взволнованной, но радостной!

      – Королева, которой я сообщил, что ты уходишь, желает сделать тебе свадебный подарок! – сказал ей хозяин.

      Бедняжка! Она была отнюдь не красива, скорее даже уродлива. Но она была молода – лет восемнадцать-девятнадцать, не больше, – и свежа, как только что распустившийся пион.

      Неужели эта молодость, невинность, свежесть не обезоружили этих двух чудовищ, Екатерину Медичи и ее новую союзницу, Тофану?

      Нет! Речь ведь шла об опыте in anima vili, опыте, производимом над низкой душонкой, ничтожном существом; на эту девчушку они смотрели не иначе, как ученые на собаку, кошку или лягушку, коих мучают во имя науки!

      Они испытывали не больше угрызений совести, чем Карл IX утром, когда перерезал охотничьим ножом горло ни в чем не повинному ослу.

      – Добрый вечер, Фаретта! – воскликнула королева-мать. – Я слышала, ты хочешь покинуть нас? Выходишь замуж, моя милая?

      – Госпожа королева… – пробормотала крестьянка.

      – Полно стыдиться, девочка моя! Выходить замуж не дурно, а напротив, весьма похвально! Лучше рожать красивых мальчиков, которые затем станут солдатами короля, моего сына, чем быть кухаркой! Ха-ха!

      Веселая была дама, эта Екатерина Медичи! Брантом, историк,