Дело шокированных наследников. Эрл Стенли Гарднер

Ваше полное имя? – спросил Кезуэлл после того, как Эндрюс принял присягу.

      – Джекмэн, Д-ж-е-к-м-э-н Эндрюс. Вообще меня все зовут Джек Эндрюс, но мое полное имя Джекмэн.

      – Обращаем ваше внимание на чемодан, на котором был ярлык «Пиплз экзибит А». Когда вы увидели его в первый раз?

      – Когда обвиняемая указала на него носильщику, который уже давал показания.

      – И что вы сделали?

      – Я подошел к ней и спросил, ее ли это чемодан.

      – Что потом?

      – Спросил ее, не возражает ли она, чтобы я заглянул в чемодан; она сказала, что нет.

      – Что случилось потом?

      – Я открыл чемодан.

      – И что вы нашли?

      – Я нашел пятьдесят пакетиков…

      – Минутку, – перебил его Мейсон. – Я представляю на рассмотрение, с позволения суда, именно этот вопрос и полный ответ на него. Свидетель сказал, что нашел пятьдесят пакетиков. Что же касается содержимого этих пакетов, то это другая тема для обсуждения, которая требует других вопросов.

      – Очень хорошо, – заметил Кезуэлл. – Если адвокат желает усложнить себе жизнь, мы не будем мешать ему. Итак, вы взяли эти пакетики?

      – Взял.

      – Вы предпринимали какие-либо шаги, чтобы выяснить, что представляют собой пакетики и каково их содержимое?

      – Да.

      – И что же в них было?

      – Минуту, – опять вмешался Мейсон. – По поводу этого пункта мы выражаем возражение, так как это не относится к делу, несущественно и неуместно. Нет надлежащего обоснования; имущество было изъято в результате незаконного обыска и в данном случае является неправомочным доказательством. В этой связи, если суд не против, я бы очень хотел задать несколько вопросов.

      – Отлично, в связи с высказанным возражением свидетель в вашем распоряжении.

      – У вас был ордер на обыск? – задал вопрос свидетелю Мейсон.

      – Нет, сэр, у меня не было времени на оформление ордера.

      – Стало быть, вы приняли решение самостоятельно?

      – Я принял решение самостоятельно, но я обратил ваше внимание на то, что спросил у обвиняемой, не против ли она, чтобы я заглянул в ее чемодан, и она ответила утвердительно.

      – Послушайте, – прервал его Мейсон. – Вы рассказываете лишь суть вопроса. Вы даете свое заключение состоявшемуся разговору. Не можете ли вы вспомнить каждое слово?

      – Фактически это и были мои слова.

      – Вы говорили обвиняемой, что хотите обыскать чемодан?

      – Да.

      – Минуту, – остановил детектива Мейсон. – Вы дали клятву. Вы говорили ей, что хотите обыскать чемодан, или спросили, сможет ли она описать содержимое чемодана?

      – Полагаю, я спросил, ее ли это чемодан, она ответила, что да. Тогда я спросил, может ли она описать содержимое чемодана, она это сделала.

      – И тогда вы спросили, не возражает ли она открыть чемодан, чтобы показать его содержимое, которое она только что описала. Верно?

      – Да, сэр.

      – Но вы ведь не сказали ей, что хотите обыскать чемодан?

      – Нет.

      – Она не давала вам разрешения