Заветный Ковчег. Сергей Ильич Ильичев

свече? И уж не слезы ли выступают на объятом огнем древе, помнящем о том, что именно на нем был некогда распят и Сам Сын Божий. Почему именно «древо» промыслительно выбрал Творец, дабы совершилось то, что совершилось и стало предметом дискуссии всего человечества, разделившегося с того дня на две половины, где одна приняла с любовью в свои сердца этот – ставший животворящим – Крест, а другая – отторгла, сжигая Его подобие огнем своей ненависти».

      А вы сами в детстве разве не верили, что именно из такого же куска дерева некогда в Италии папа Карло выстругал деревянного мальчика по имени Пиноккио, названного у нас Буратино, который неведомым образом ожил и с которым потом произошли удивительные приключения?

      Ардашев, думается мне, так и по сию пору верит. Или вы хотите сказать, что это всего лишь сказка? Пусть будет сказка! Но, по слову великого поэта А. С. Пушкина: «Сказка – ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок…»

      Однако же размышления ученого были прерваны приходом уже знакомого нам молодого учителя истории одной из школ города – Павла Рюмина.

      – Извините, что так поздно побеспокоил вас, Дмитрий Виленович, – начал он еще с порога. – Только уж до утра вытерпеть не смог бы.

      – Что с вами случилось, дорогой мой коллега? – спросил его профессор.

      – Вы не поверите… – взволнованно начал Рюмин.

      – Отчего же? Рассказывайте, что вас так взволновало.

      – Точнее, кто…

      – И кто же?

      – Теща…

      Ученый улыбнулся.

      – Успокойтесь, выпейте чашечку чая и все мне спокойно поведайте. Чем смогу – помогу!

      И провел гостя в гостиную.

      Когда учитель Рюмин выпил вторую чашку и немного успокоился, то Ардашев стал внимательно его слушать.

      – Оказывается, теща моя родом из Питера, а в наш район приехала уже во время блокады. Якобы здесь, в деревне Касково, похоронена ее родня.

      – И чем это смогло вас так взволновать?

      – Все дело в письмах, которые она все эти годы у себя хранила.

      – Чьи же это письма? – уже с интересом спросил ученый.

      – Мичмана Колокольцова.

      – Директора Обуховского оружейного завода?

      – Нет! Другого Колокольцова – Олега Александровича – героя Синопского сражения.

      – Неужели же контр-адмирала Колокольцова, что умер в 1891 году?

      – Так точно!

      – И о чем же поведали вам те письма, если вы их, конечно же, видели?

      – Того, честно вам скажу, не ведаю… Поскольку с тещей у меня отношения, мягко говоря, сложные.

      – Тогда прошу подробнее…

      – Вчера вечером я полез на антресоли, чтобы достать болотные сапоги для рыбалки. Стул подо мною вдруг зашатался, и чтобы не упасть, я буквально завис на руках. Все кончилось тем, что я все ж таки рухнул на пол вместе со всем хозяйством, что на этих антресолях за многие годы она педантично складировала.

      – Я так понимаю, что хозяйство то, как и сама квартира, принадлежит вашей теще? – уточнил Ардашев.

      – Все