Заветный Ковчег. Сергей Ильич Ильичев

Пилатом…

      – И тут вы неправы… – резко останавливает его Алексей Андреевич.

      – То есть? – недоумевает Сперанский.

      – Когда в декабре 1569 года царь со своей опричной дружиной двинулся на Новгород, где снова подняла главу затаившаяся и известная вам ересь, живой митрополит снова стал опасным свидетелем, и его решили убрать еще до того, как царь войдет в Тверь. Понимая такую возможную опасность для старца, Иоанн и посылает к Филиппу своего доверенного опричника Малюту Скуратова – и за святительским благословением на поход, и, надо думать, за прояснением ситуации в «новгородском деле». Но Малюта, приехав в Тверь, уже не застал святителя в живых. И смог лишь отдать ему последний поклон, присутствуя при погребении, а затем тут же уехал с докладом к царю.

      – Не может быть, – тихо промолвил Сперанский и задумался.

      – Хотите, я сообщу вам еще один любопытный исторический факт?

      – Весь во внимании…

      – Известно, что Иоанн был чрезвычайно щепетилен во всех делах, касавшихся душеспасения, а потому собственноручно заносил имена всех казненных по его именному указу в специальные синодики, которые затем рассылались по всем монастырям для вечного моления «за упокой души». Списки эти, да будет вам известно, и являются единственными сохранившимися достоверными документами, позволяющими судить о размахе так называемых репрессий. Они поражают подробностью и добросовестностью… Так вот, имени святителя Филиппа в них нет. Нет по той простой причине, что никогда никакого приказа казнить митрополита царь не давал.

      – Предположим, что я вам поверю, – ответил ему Сперанский.

      – И лишь после убийства любимого митрополита он действительно наложил опалу на всех виновников этой зверской казни.

      – Значит, головы-таки чьи-то покатились? – уточнил Сперанский.

      – Судите сами. Архиепископ Новгородский Пимен по низложении его с престола был отправлен в заключение в Веневский Никольский монастырь, где он жил под вечным страхом смерти. Филофей Рязанский был лишен архиерейства. Стефана Кобылина постригли, правда, против его воли, в монахи и заключили в Спасо-Каменский монастырь на острове Кубенском… Но главный гнев постиг Соловецкий монастырь.

      – И каково же им пришлось?

      – Игумен Паисий вместо епископства был сослан на Валаам, монах Зосима и еще несколько монахов, клеветавших на митрополита, были разосланы по разным монастырям. Правда, многие из них на пути к местам ссылки умерли от тяжелых болезней.

      – А как же его борьба с ересью и тысячи виселиц, что сопровождали его по пути в Новгород?

      – И здесь царь остался верен своей привычке проверять свои решения и последующие поступки, слушая советы людей, опытных в духовной жизни.

      – Но кровь новгородская все же таки пролилась?

      – В этой ситуации, как всегда, пострадали те простаки, что наивно и фанатично поверили еретикам о возможной жизни без Христа