Руби. Вирджиния Эндрюс

все малыши уже были уложены. Некоторые отцы семейств, пока их жены и дети постарше танцевали тустеп, играли в карты – особой популярностью здесь пользовалась игра, именуемая бурре.

      Едва войдя в зал, мы с Полом подняли целую волну возбужденного шепота. Я поймала на себе несколько любопытных взглядов. Всем хотелось знать, неужели Пол Тейт и правда связался с девчонкой из самой что ни на есть бедной семьи? Пол то ли не замечал взглядов и перешептываний, то ли решил игнорировать их. Не теряя времени, мы начали танцевать. Я заметила нескольких своих одноклассниц, пожиравших меня ревнивыми взглядами. Конечно, каждой из них хотелось бы станцевать файс-додо с Полом Тейтом.

      Один танец следовал за другим, мы аплодировали в конце каждой песни. Время летело быстро. Мы и не заметили бы, что прошел целый час, если бы не проголодались и не захотели пить. Смеясь и держась за руки, мы отправились в соседнюю комнату освежиться. Ни Пол, ни я не обратили внимания на стайку мальчишек под предводительством Тёрнера Брауни, школьного забияки. Это был семнадцатилетний крепыш с бычьей шеей, копной темно-каштановых волос и грубоватыми чертами лица. Говорили, что семья его ведет свой род от багорщиков, ходивших по Миссисипи задолго до изобретения пароходов. Народ это, как известно, буйный и неотесанный, и представители семейства Брауни унаследовали нрав своих предков. Тёрнер старательно поддерживал репутацию, являясь зачинщиком большинства школьных драк и ввязываясь в те, что вспыхнули без его участия.

      – Привет, Тейт, – бросил он, когда мы, налив себе гумбо, присели у стола. – Мамочка знает, что ты сегодня обжимаешься с девкой?

      Дружки его разразились хохотом. У Пола вспыхнули щеки. Он медленно поднялся.

      – Думаю, Тёрнер, тебе лучше взять свои слова обратно и извиниться, – процедил он.

      Тёрнер Брауни издевательски ухмыльнулся:

      – А что будет, если я этого не сделаю? Ты пожалуешься папочке?

      Друзья его вновь покатились со смеху. Я потянула Пола за рукав. Он разозлился по-настоящему, казалось, сейчас испепелит противника взглядом.

      – Пол, не обращай внимания, – лепетала я. – Стоит ли сердиться на такого придурка?

      – Заткни пасть! – произнес Тёрнер. – Я, может, и придурок, но хотя бы знаю, кто мой отец.

      В следующее мгновение Пол вихрем налетел на обидчика и, хотя тот был намного крупнее, повалил на пол. Приятели Тёрнера с радостным улюлюканьем окружили дерущихся. Тёрнер, явно превосходивший Пола в силе, быстро уложил его на лопатки и взгромоздился ему на живот. Я с ужасом увидела, что щека Пола, по которой соперник заехал кулаком, распухает на глазах. От следующего удара Пол сумел уклониться. Тут подоспели взрослые и растащили бойцов. Пол встал на ноги не без труда. Его нижняя губа была разбита и кровоточила.

      – Что здесь происходит? – рявкнул мистер Лафорш, отвечающий за порядок в зале.

      – Он на меня набросился, – заявил Тёрнер, указывая на Пола.

      – Это не совсем так, – вмешалась я. – Он…

      – Довольно! – перебил мистер Лафорш. – Мне наплевать, кто кого первый