Дело полусонной жены. Эрл Стенли Гарднер

с ним дел.

      – Я бы не сказала этого!

      – Зато я скажу. Два года назад у тебя было сорок тысяч долларов. Скажи, сколько у тебя осталось сейчас?

      – Не можешь же ты обвинять его в том, к чему он вовсе не причастен. Не он управляет мировыми событиями.

      – Ты говоришь его словами. А я готова держать пари, что он спустил в неудачных торговых сделках все, что у тебя было. Эта земельная собственность, этот остров – единственное, что ты еще сохранила.

      – Мне следовало продать его раньше. А неудачи Лаутона происходят из-за того, что у него нет достаточной суммы наличных денег, которая служила бы солидной базой для его предприятий.

      – Сорок тысяч долларов ты считаешь недостаточным капиталом? – прорычала Марта. – Ну а я убеждена в том, что если бы твой капитал был больше, то он сумел бы спустить еще больше! Не знаю, как воспримет все это Марджи. Ты ведь обещала дать ей пять тысяч долларов из денег, которые получишь за свой остров. Она выходит замуж за демобилизованного солдата, и они хотели откупить бакалейную лавку у ее владельца. Все бумаги, необходимые для этой покупки, уже подписаны…

      – Знаю, – слабым голосом ответила Джейн, – но пока тебе незачем беспокоиться, Марта. Я надеюсь, что никто не сможет помешать мне продать свою собственность.

      – Почему ты так думаешь?

      – Лаутон сказал, что переговоры почти закончены и он рассчитывает на окончательное заключение сделки в течение одного-двух ближайших дней.

      В эту минуту щелкнул ключ в замке входной двери. Марта быстро проговорила:

      – Это идет Марджи.

      – Не следует ничего говорить ей пока, – предостерегла Джейн.

      – Нет, нужно немедленно сказать ей обо всем.

      – Но я, право, не могу еще сказать что-нибудь определенное, – жалобно произнесла Джейн и сделала торопливый глоток из своего стакана.

      Дверь открылась, и вошедшая Марджори Стенхоп общим поклоном приветствовала мать и тетку. Затем она спросила:

      – О чем именно вы не хотите говорить со мной?

      Ей был двадцать один год, но она не была привлекательна. Желтоватый цвет лица, волосы, которые повисали унылыми сосульками, если она раз в неделю не завивала их в парикмахерской. Большие темные глаза были бы красивы, если бы в них чувствовалась какая-то жизнь. Отсутствие живости и непосредственности делали невыразительными лицо и глаза.

      Марта рассказывала, что ее дочь часто сидит, вперившись глазами в одну точку, и никто не в состоянии понять, о чем она думает.

      – Итак, – повторила Марджи, направляясь к платяному шкафу, – что именно вы хотите скрыть от меня?

      Она скинула с плеч легкое пальто из твида и принюхалась к воздуху.

      – Кто это здесь пьет алкогольные напитки?

      – Мы обе выпили немножко, – ответила ее мать, – бренди стоит на столе, налей и себе.

      Марджи сняла шляпу, кончиками пальцев пригладила волосы и налила в стакан бренди.

      – В чем дело? – снова спросила она, поднимая к свету свой стакан.

      – У тети Джейн финансовые неприятности, – ответила Марта.

      – Лаутон? – попыталась угадать Марджи.

      –