Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями. Сельма Лагерлёф

прошлогоднюю траву, увязая в сыпучей хвое, спотыкаясь о хворостинки.

      На каждом шагу его подстерегала опасность.

      Однажды на него вдруг напали муравьи. Целые полчища огромных пучеглазых муравьев окружили его со всех сторон. Они кусали его, обжигали своим ядом, карабкались на него, заползали за шиворот и в рукава.

      Нильс отряхивался, отбивался от них руками и ногами, но, пока он справлялся с одним врагом, на него набрасывалось десять новых.

      Когда он прибежал к болоту, на котором расположилась для ночевки стая, гуси даже не сразу узнали его – весь он, от макушки до пяток, был облеплен черными муравьями.

      – Стой, не шевелись! – закричал Мартин и стал быстро-быстро склевывать одного муравья за другим.

2

      Целую ночь после этого Мартин, как нянька, ухаживал за Нильсом.

      От муравьиных укусов лицо, руки и ноги у Нильса стали красные, как свекла, и покрылись огромными волдырями. Глаза затекли, тело ныло и горело, точно после ожога.

      Мартин собрал большую кучу сухой травы – Нильсу для подстилки, а потом обложил его с ног до головы мокрыми липкими листьями, чтобы оттянуть жар.

      Как только листья подсыхали, Мартин осторожно снимал их клювом, окунал в болотную воду и снова прикладывал к больным местам.

      К утру Нильсу стало полегче, ему даже удалось повернуться на другой бок.

      – Кажется, я уже здоров, – сказал Нильс.

      – Какое там здоров! – проворчал Мартин. – Не разберешь, где у тебя нос, где глаз. Все распухло. Ты бы сам не поверил, что это ты, если б увидел себя! За один час ты так растолстел, будто тебя год чистым ячменем откармливали.

      Кряхтя и охая, Нильс высвободил из-под мокрых листьев одну руку и распухшими, негнущимися пальцами стал ощупывать лицо.

      И верно, лицо было точно туго надутый мяч. Нильс с трудом нашел кончик носа, затерявшийся между вздувшимися щеками.

      – Может, надо почаще менять листья? – робко спросил он Мартина. – Как ты думаешь? А? Может, тогда скорее пройдет?

      – Да куда же чаще! – сказал Мартин. – Я и так все время взад-вперед бегаю. И надо же тебе было в муравейник залезть!

      – Разве я знал, что там муравейник? Я не знал! Я орешки искал.

      – Ну, ладно, не вертись, – сказал Мартин и шлепнул ему на лицо большой мокрый лист. – Полежи спокойно, а я сейчас приду.

      И Мартин куда-то ушел. Нильс только слышал, как зачмокала и захлюпала под его лапами болотная вода. Потом чмоканье стало тише и наконец затихло совсем.

      Через несколько минут в болоте снова зачмокало и зачавкало, сперва чуть слышно, где-то вдалеке, а потом все громче, все ближе и ближе.

      Но теперь шлепали по болоту уже четыре лапы.

      «С кем это он идет?» – подумал Нильс и завертел головой, пытаясь сбросить примочку, закрывавшую все лицо.

      – Пожалуйста, не вертись! – раздался над ним строгий голос Мартина. – Что за беспокойный больной! Ни на минуту одного нельзя оставить!

      – А ну-ка, дай я посмотрю, что с ним такое, – проговорил другой гусиный голос, и кто-то приподнял лист с лица Нильса.

      Сквозь