Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями. Сельма Лагерлёф

еще не прошел плуг крестьянина.

      Вот клетки по краям темные, а в середине – зеленые. Это сады: деревья там стоят совсем голые, но лужайки уже покрылись первой травой.

      А вот коричневые клетки с желтой каймой – это лес: он еще не успел одеться зеленью, а молодые буки на опушке желтеют старыми сухими листьями.

      Сначала Нильсу было даже весело разглядывать это разноцветье. Но чем дальше летели гуси, тем тревожнее становилось у него на душе.

      «Чего доброго, они и в самом деле занесут меня в Лапландию!» – подумал он.

      – Мартин, Мартин! – крикнул он гусю. – Поворачивай домой! Хватит, налетались!

      Но Мартин ничего не ответил.

      Тогда Нильс изо всей силы пришпорил его своими деревянными башмачками.

      Мартин чуть-чуть повернул голову и прошипел:

      – Слуш-ш-ай, ты! Сиди смирно, а не то сброш-шу тебя…

      Пришлось сидеть смирно.

2

      Весь день белый гусь Мартин летел вровень со всей стаей, будто он никогда и не был домашним гусем, будто он всю жизнь только и делал, что летал.

      «И откуда у него такая прыть?» – удивлялся Нильс.

      Но к вечеру Мартин все-таки стал сдавать. Теперь-то всякий бы увидел, что летает он без году один день: то вдруг отстанет, то вырвется вперед, то будто провалится в яму, то словно подскочит вверх.

      И дикие гуси увидели это.

      – Акка Кебнекайсе! Акка Кебнекайсе! – закричали они.

      – Что вам от меня нужно? – спросила гусыня, летевшая впереди всех.

      – Белый отстает!

      – Он должен знать, что летать быстро легче, чем летать медленно! – крикнула гусыня, даже не обернувшись.

      Мартин пытался сильнее и чаще взмахивать крыльями, но усталые крылья отяжелели и тянули его вниз.

      – Акка! Акка Кебнекайсе! – опять закричали гуси.

      – Что вам нужно? – отозвалась старая гусыня.

      – Белый не может лететь так высоко!

      – Он должен знать, что летать высоко легче, чем летать низко! – ответила Акка.

      Бедный Мартин напряг последние силы. Но крылья у него совсем ослабели и едва держали его.

      – Акка Кебнекайсе! Акка! Белый падает!

      – Кто не может летать, как мы, пусть сидит дома! Скажите это белому! – крикнула Акка, не замедляя полета.

      – И верно, лучше бы нам сидеть дома, – прошептал Нильс и покрепче уцепился за шею Мартина.

      Мартин падал, как подстреленный.

      Счастье еще, что по пути им подвернулась какая-то тощая ветла. Мартин зацепился за верхушку дерева и повис среди веток. Так они и висели. Крылья у Мартина обмякли, шея болталась, как тряпка. Он громко дышал, широко разевая клюв, точно хотел захватить побольше воздуха.

      Нильсу стало жалко Мартина. Он даже попробовал его утешить.

      – Милый Мартин, – сказал Нильс ласково, – не печалься, что они тебя бросили. Ну посуди сам, куда тебе с ними тягаться! Давай лучше вернемся домой!

      Мартин и сам понимал: надо бы вернуться. Но ему так хотелось доказать всему свету, что и домашние гуси кое-что стоят!

      А тут еще этот противный