Железный Хромец. Михаил Попов

Бесшумно соскользнул с глиняной стены и, прячась в тени чинары, приблизился к павильону.

      Через несколько минут раздался условный свист, означающий, что опасности нет.

      Старик не сразу узнал появившегося гостя. Тем более что гость появился бесшумно и неожиданно. С момента их последней встречи юный батыр немного изменился. Отрастил бородку, как подобает взрослому мужчине, но при этом сделался выше ростом и раздался в плечах. В его фигуре, даже когда он стоял неподвижно, чувствовалась своеобразная грация хищника, та грация, что неизбежно появляется во всяком, кто посвящает большую часть своей жизни военному и охотничьему ремеслу. Нет, не только борода. Глаза, именно они более всего изменились за несколько прошедших лет. Их яркий, обжигающий блеск как бы приугас, стал более холодным и глубоким.

      Пока Шемс ад-Дин Кулар рассматривал своего одновременно старого и юного друга, тот впивался взглядом своих неподвижных блестящих глаз в мужчину, расположившегося рядом с шейхом. Он никогда не видел его раньше и поэтому не знал, как к нему отнестись. С одной стороны, он застал его в доме у человека, которому всецело доверял, с другой – в столь смутное время каждый и всякий может оказаться опасен. Облик незнакомца в простой неукрашенной чалме и столь же простом, потертом халате одновременно и отталкивал Тимура, и возбуждал в нем любопытство. Изрытое оспой лицо, реденькая, через силу выращенная бородка. Выпяченная нижняя губа говорила о надменном нраве. Тут главное в том, имеет ли право человек на свою надменность. В таком халате, в такой чалме, с простыми деревянными четками в руках! В такие годы! Ему едва ли многим больше двадцати пяти лет.

      Одним словом, решил про себя Тимур, этим тревожным вечером судьба свела его с незаурядным человеком, но, судя по всему, опасаться его время еще не пришло.

      В этот момент подслеповатый старик наконец узнал того, кто к нему явился, и протянул к нему руку, прося, чтобы тот помог ему встать.

      – Мне сказали, что ты вместе с Хаджи Барласом ускакал в Хорасан.

      – Вы считаете, учитель, что, бросив город на произвол злой судьбы, бек поступил достойно?

      Старик горестно покачал головой.

      – Почему же вас удивляет то, что Аллах удержал меня от недостойного поступка?

      – Меня не удивляет то, что ты здесь, меня расстраивает, что таких, как ты, столь немного.

      Повинуясь приглашающему жесту шейха, Тимур уселся на потертый ковер рядом с человеком в чалме.

      – Это мой молодой ученик, зовут его Маулана Задэ. Он учится в Самарканде в медресе[11].

      – В Самарканде? – удивленно спросил Тимур. – Что же заставило вас, уважаемый, оставить стены родного обиталища?

      Маулана Задэ приложил руку к груди и слегка поклонился:

      – Я согласен с вами, время сейчас не лучшее для путешествий. Но бывают дела, заставляющие пренебречь соображениями подобного рода.

      Голос у книгочея оказался низкий и хрипловатый, чувствовалось, что он привык к тому, чтобы его слушали

11

Медресе – высшая мусульманская духовная школа.