Дело одноглазой свидетельницы. Эрл Стенли Гарднер

с подносом, на котором лежали сигары и сигареты, небрежно предложила товар посетителям за соседним столиком, потом повернулась к Мейсону.

      – Сигары, сигареты? – спросила она проникновенно и томно.

      Мейсон улыбнулся и отрицательно покачал головой.

      Делла Стрит подала ему знак.

      – Ну ладно, дайте мне пачку «Роли», – попросил Мейсон.

      Она выбрала пачку, надорвала уголок, извлекла сигарету и протянула ее Мейсону, затем наклонилась с зажигалкой.

      У нее было приятное лицо с кожей оливкового цвета и высокими скулами и стройная фигурка, туго обтянутая платьем с глубоким вырезом, обнажавшим округлые плечи; привлекали внимание и стройные ножки в нейлоновых чулках.

      Мейсон протянул ей доллар. Она начала отсчитывать сдачу.

      – Оставьте себе, – улыбнулся Мейсон.

      – О, вы… вы так щедры.

      – Это пустяки.

      – Вы, вы так добры, оставив мне…

      – Что такое? – не выдержал Мейсон, бросая на нее острый взгляд. – Разве вам не дают чаевых?

      – Десять центов, пятнадцать, иногда двадцать пять, – ответила она, и внезапно ее глаза наполнились слезами.

      – Эй, подождите, – сказал Мейсон. – В чем дело?

      – О, простите меня. Я так расстроена, что не могу сдерживать себя, когда кто-нибудь добр ко мне. Становлюсь сама не своя…

      – Присядьте к нам, – попросила Делла.

      – Нет, нет, я потеряю работу. Мне нельзя сидеть с посетителями. Я…

      Мейсон видел, как лицо девушки передернулось от страданий, из глаз потекли слезы, оставляя черные бороздки туши на щеках.

      – Присядьте к нам, – сказал Мейсон.

      Он встал и предложил девушке стул. Немного поколебавшись, она повернула стул так, чтобы поднос лег ей на колени, и присела к столику.

      – Ну вот, – сказал Мейсон, – а теперь вам нужно пару капель бренди и…

      – Нет, нет, пожалуйста. Мне никак нельзя. Пить с посетителями запрещено.

      – Какие у вас неприятности? – спросил Мейсон.

      Делла Стрит бросила на него предупреждающий взгляд.

      – Нелады с работой? – предположил Мейсон.

      – Нет, нет. С работой все в порядке. Это сугубо личное. Но время от времени на меня находит…

      Она оборвала себя и, обернувшись к Делле Стрит, с надрывом заговорила:

      – Ваш муж, возможно, не поймет меня, но вы другое дело. Вы можете понять, как страдает женщина из-за своего ребенка.

      – Что с вашим ребенком? – требовательно спросил Мейсон.

      Она покачала головой.

      – Как глупо с моей стороны выливать на вас все это. Сделайте вид, будто выбираете что-то у меня на подносе. Иначе метрдотель страшно рассердится.

      Делла Стрит принялась перебирать мелкие сувениры.

      – Продолжайте, – настаивал Мейсон.

      – Ничего страшного не случилось. В конце концов все устроилось. Вероятно, мой ребенок в хороших руках. Только мне хотелось бы знать! О, как бы мне хотелось это знать!

      – Знать что? – спросил Мейсон.

      – Где моя малышка. Понимаете, все так сложно и запутанно. Я… я японка.

      – Неужели?

      –