Тайны французской революции. Эжен Шаветт

я пришел как раз впору! – подумал Кожоль. – Будет ли так же аккуратен тот или та, кто меня сюда звал?»

      Он еще не закончил мысль, как в саду послышался хруст песка под легкой ступнею и тотчас же с другой стороны решетчатой калитки появилась тень.

      – А! Это женщина! – прошептал Пьер. – Признак хороший. Конечно, это какая-нибудь служанка, которая ищет меня, чтобы провести к своей госпоже. Ну, мое положение, кажется, немногим лучше, чем положение того гражданина, которого упрятали в мешок.

      Приблизившись к калитке, женщина легонько откашлялась.

      «А-а!.. Ну, значит, меня приглашают познакомиться», – подумал молодой человек, подходя ближе.

      У самой калитки нежный голос спросил его:

      – Вы из Бретани?

      – Я приехал вчера утром.

      – А где остановились?

      – В гостинице «Страус».

      – Хорошо. Подождите.

      Ключ взвизгнул в замочной скважине. И пока отпирали, граф думал про себя: «Из этого короткого допроса нельзя понять, назначено свидание мне или Ивону…»

      И он проскользнул в полуотворенную калитку. Женщина тотчас же заперла ее.

      – Дайте мне руку, – сказала она.

      Пьер повиновался и доверился своей проводнице. Под густыми деревьями сада царил непроницаемый мрак, в котором граф не смог бы сделать и шага без ее помощи.

      – А-а! – прошептал он. – Ручка нежная и тонкая! Служанка из хорошего дома!

      Минуты две шли они под тенью деревьев и наконец достигли цветника, раскинувшегося под открытым небом.

      Задняя сторона Малого дворца Люксембурга предстала перед глазами молодого человека.

      Его проводница направилась к двери, к которой вела маленькая лесенка.

      «Ага! Потайная лестница!.. – подумал Кожоль. – Без сомнения, я вышел в добрый час. Да… но, однако ж, кого ожидают – меня или Ивона?..»

      Сделав шагов двадцать, женщина повернула вправо и прошла еще немного, ведя за руку графа.

      – Ну, вот здесь, – произнесла она остановившись. – Близ вас должна быть софа.

      – Да, правда, – ответил Кожоль, ощупью нашедший в темноте софу.

      – Ну, так садитесь же и ждите.

      Граф продолжал держать свою провожатую за руку, не давая уйти.

      – Как же, прелестница? Неужели ты хочешь оставить меня одного впотьмах?

      – Свет возбудил бы подозрение того, кто живет напротив.

      «„Того“! Это, конечно, значит – мужа. По-видимому, дама замужем», – подумал Пьер.

      Служанка старалась вырвать руку, но граф все еще крепко сжимал ее.

      – Ну-с, милое дитя, так я могу видеть лицо твоей госпожи?

      – Да, если вам нужно знать, как она прекрасна!

      Обрадовавшись этому известию, Кожоль выпустил руку девушки. Вскоре по шуршанию платья можно было заключить, что она удалилась.

      Пьер остался один.

      «Ах! Она прекрасна! – думал он, сияя от радости. – Я наслаждаюсь счастьем… да, но…»

      К нему возвратилось подозрение, что, может быть, это счастье приготовлено для Ивона.

      «Ну да с первых слов