О мышах и людях. Жемчужина (сборник). Джон Стейнбек

впервые. Он сверкнул глазами, смерил его взглядом, прикинул расстояние, оглядел его ладную фигуру.

      – Ну и куда же она пошла? – спросил он наконец.

      – Почем мне знать, – сказал Джордж. – Я ей вслед не глядел.

      Кудряш сердито взглянул на него, повернулся и быстро пошел к двери.

      – Знаешь, Ленни, – сказал Джордж. – Боюсь, что мне придется самому свести счеты с этим гадом. Не нравится мне его наглость. Боже правый! Ну ладно, пойдем. А то ведь нам эдак ничего и не достанется.

      Они вышли на двор. Узкая полоска земли под окном была озарена солнцем. Издали доносился звон мисок.

      Вскоре старая собака, прихрамывая, вошла в отворенную дверь. Она поглядела вокруг своими добрыми подслеповатыми глазами. Потом понюхала воздух, легла и положила голову на лапы.

      Кудряш вернулся и теперь стоял, заглядывая в дверь. Собака вздрогнула, но как только Кудряш ушел, она снова уронила на лапы свою поседелую голову.

      III

      Хотя за окнами барака еще даже не начинало смеркаться, внутри было темно. Через открытую дверь слышались топот ног, одобрительные или насмешливые возгласы и звяканье – там играли в подкову.

      Рослый и Джордж вдвоем вошли в темный барак. Рослый протянул руку над столом, где валялись карты, и зажег электрическую лампочку под жестяным абажуром. Стол залил яркий свет, отвесно отбрасываемый вниз конусом абажура, а по углам барака по-прежнему густела тьма. Рослый уселся на ящик. Джордж сел напротив него.

      – Это не важно, – сказал Рослый. – Все равно мне пришлось бы почти всех утопить. Не за что и благодарить.

      – Может, для тебя это и не важно, – сказал Джордж, – а для него это очень много значит. Ей-ей, не знаю, как и загнать его сюда на ночь. Он захочет спать со щенками в конюшне. Так и норовит залезть прямо к ним в ящик.

      – Не важно, – повторил Рослый. – Ты про него верно сказал. Может, он и не больно много соображает, но работников таких я еще не видывал. Он, когда ссыпал зерно, чуть не до смерти замучил своего напарника. Никто не может за ним поспеть. Господи, первый раз вижу такого силача.

      – Ленни только скажи, чего делать, – отозвался Джордж гордо, – и он все сделает, ежели только соображать не надобно. Сам он не соображает, что ж делать, зато старательно исполняет, чего ему велено.

      Со двора послышалось звяканье подковы о железную стойку и негромкие одобрительные возгласы.

      Рослый чуть отодвинулся от стола, чтобы свет не бил ему в глаза.

      – Любопытно, что вы с ним всегда вместе.

      Этими словами Рослый как бы вызывал Джорджа на откровенность.

      – Что ж тут такого любопытного? – спросил Джордж напрямик.

      – Сам не знаю. Люди редко живут так. Я, почитай, сроду не видал, чтоб двое вместе жили. Сам знаешь, как поступают работники на ранчо: приходят, занимают койку, работают месяц, а потом берут расчет и уходят поодиночке. Им наплевать на других. Потому и любопытно, что безмозглого вроде него и такого умницу, как ты, водой не разольешь.

      – Он не безмозглый, – сказал Джордж. – Он безответный, но не сумасшедший. Да и я не больно умен, иначе я не гнул бы здесь спину за