Самозванец (сборник). Теодор Мундт

и получили хорошую трепку. Затем студенты приступили к допросу, на основании чего по отношению к ним было проявлено такое грубое обхождение, и сконфуженные, избитые лакеи сознались, что нападение было произведено по приказанию дворецкого. Узнав это, студенты дали побежденным по легкому тумаку на дорогу и отпустили их с миром.

      – Что же это за негодяй-дворецкий! – воскликнул Лахнер.

      – Дело объясняется очень просто, если сказать, что этот дворецкий сам точит зубы на Неттхен, – ответил Гаусвальд. – Она уже жаловалась мне, что Ример не дает ей проходу.

      – В таком случае прокричим ему троекратное pereat[7].

      – Да, да, прокричим! – подхватили остальные, и это было сейчас же исполнено.

      – Ну а теперь надо навострить лыжи отсюда, – сказал осторожный Траппель.

      – Вот еще! – в один голос подхватили Гаусвальд и Лахнер. – Бежать от этого негодяя? Никогда!

      – В таком случае сыграем еще что-нибудь.

      – Хотите «Месяц плывет по ночным небесам»?

      – «Друг твой проводит рукой по струнам»? Идет. Лахнер, начинай теперь ты.

      Студенты с большим подъемом сыграли и эту вещицу.

      Тогда в одном из окон второго этажа показалась одетая в белое женская фигура; она бросила что-то студентам и сейчас же скрылась. Брошенный предмет прокатился как раз мимо ног Лахнера, и последний успел подхватить его.

      – Что это? – спросил Гаусвальд.

      – Апельсин.

      – Апельсин? Нечего сказать, знатное угощение для пятерых студентов. Славно нас здесь принимают.

      – Тише, братец, постой… к апельсину приколота записка.

      – Ура! Это, наверное, от Неттхен. Она благодарит нас за доставленное ей наслаждение. Ну-ка, Лахнер, прав я или нет?

      – А черт разберет что-нибудь в такой темноте. Вот что, Вестмайер, положи-ка в свою трубку кусочек трута и раскури ее посильнее.

      Вестмайер так и сделал, и при вспыхнувшем пламени Лахнер вслух прочел:

      – «Бегите, бессовестные, или вы погибнете!»

      – Однако! Это не особенно-то вежливо.

      – Давай мне сюда апельсин, я брошу его обратно.

      – Нет, нет, это ни к чему – можешь разбить окно, и неприятностей не оберешься!

      – Но серенаду придется прервать?

      – Ну разумеется. Почтим неприветливых обитателей этого дворца кошачьим концертом – и восвояси.

      Студенты принялись мяукать изо всех сил. Вдруг Лахнер испуганно посмотрел в сторону главного входа и крикнул товарищам:

      – Ребята, берите ноги в руки и бежим! Патруль идет!

      – Но куда бежать-то?

      – Туда же, откуда мы влезли сюда.

      Студенты припустились изо всех сил к главной аллее, чтобы оттуда пробраться к удобному для перелезания через стену месту. Впереди всех бежал поджарый Траппель, сзади всех – Биндер, жалобно моливший, чтобы его не оставляли одного.

      До аллеи добрались благополучно, но когда они выбежали на главную аллею, то солдаты заметили их, и поднялась отчаянная погоня с криками: «Держи

7

Да погибнет (лат.).