Самозванец (сборник). Теодор Мундт

Левенвальд и его спутники встали и отправились к дверям, чтобы встретить подъезжавшую к дому карету. Когда та остановилась, из нее вышли секунданты Ридезеля – уже известный нам Ваничек и другой член прусского посольства, советник Кремпе. Но самого Ридезеля не было.

      Лахнер сейчас же подумал о словах Фрейбергера, который с иронией отнесся к предстоявшей Лахнеру дуэли, уверяя, что дать ей состояться – не в интересах князя Кауница. Гренадер надеялся, что благодаря быстрой развязке предупредить дуэль не удастся, но теперь видел, что ошибался.

      Кремпе, подойдя к противникам, заявил им, что Ридезеля экстренно услали с депешами в Берлин. Его так торопили, что ему не было даже времени письменно известить об этом противника, но он постарается как можно скорее справиться со служебными обязанностями и вернуться в Вену, чтобы покончить с этим делом чести.

      – Сколько времени может продлиться его отсутствие? – спросил Лахнер.

      – В данный момент это еще нельзя определить, но мне кажется, что раньше чем через неделю ему не удастся вернуться.

      Через несколько минут наш гренадер снова сидел в карете своего командира и быстро мчался обратно к Вене.

      – Где ты сегодня обедаешь? – спросил его Левенвальд.

      – Этого я еще не решил.

      – Значит, ты обедаешь у меня.

      – Я с удовольствием принял бы это приглашение, милейший Левенвальд, но у меня имеются неотложные дела, а потому…

      – А потому мы постараемся отобедать как можно скорее, только и всего.

      Лахнер хотел было возразить, но Левенвальд заговорил с доктором о какой-то дуэли между двумя представителями высшего венского общества, которая должна была произойти в ближайшие дни. Они принялись взвешивать шансы обоих противников, а наш гренадер уныло погрузился в свои думы.

      Как бы ухитриться отклонить предложение командира? С одной стороны, Лахнер чувствовал себя нравственно обязанным сделать все, чтобы отговорить Эмилию от намерения покинуть свет. С другой – мало было удовольствия предстать перед ближайшим начальством и товарищами в майорском мундире. А последнее было неизбежно: в квартиру Левенвальда надо было проходить казарменным двором…

      – Милый Левенвальд, – сказал он наконец, – разреши мне остановить карету. Я должен расстаться с тобой.

      – Да почему же, милый Артур?

      – Но я уже говорил тебе, что мне необходимо сделать очень важный для меня визит.

      – Очень сожалею, что на этот раз я никак не могу исполнить твою просьбу, – шутливо ответил Левенвальд. – Ты арестован мной; я тебя не выпущу, пока ты не отобедаешь у меня.

      Карета катилась с невероятной скоростью – так по крайней мере казалось несчастному Лахнеру. Он сделал еще попытку избавиться от нависшей над ним опасности.

      – Милый друг, – сказал он командиру, – ты заставляешь меня нарушать данное мною честное слово: я обещался немедленно явиться к одной даме после дуэли.

      – Ну а так как дуэли не было, – смеясь, ответил командир, – то ты и не нарушишь слова,