Самозванец (сборник). Теодор Мундт

пожала ему руки, как затем негодующим взглядом оттолкнула руку своего трусливого жениха…

      Стук в дверь рассеял его грезы. Лахнер крикнул: «Войдите!» – и приготовился встретить то новое, что ждало его в этом фантастическом положении.

      В комнату вошел Фрейбергер. Он молча взял стул и подсел к изголовью кровати Лахнера.

      – Ну, что у вас новенького? – спросил последний.

      – Я прямо от князя, – ответил еврей. – Его сиятельство только что получил подробный доклад обо всем, происшедшем вчера на вечере графини Зонненберг. Ваше счастье сделано, потому что вами очень довольны.

      – Ну, а как дело с моим отпуском?

      – В настоящий момент ваш отпуск продлен на пять дней, но можно предположить, что вы никогда более не вернетесь в полк.

      – Долго еще мне придется оставаться майором фон Кауницем?

      – Да. Пока что вы в высшей степени необходимы.

      – Что же, в одном отношении мне это очень приятно.

      – Именно?

      – Мне приходится драться на дуэли с одним мерзавцем, который позволил себе оскорбить вчера баронессу Витхан. А это будет возможно только в том случае, если мне не придется преждевременно сойти со сцены.

      – Ах вы, забияка! И суток еще не прошло, как вы стали дворянином, а уже дуэль… Но, говоря серьезно, милейший, было бы очень неудобно дать этой дуэли состояться. Ридезель – известный бретер и фехтует как сам дьявол. Если дело дойдет до дуэли, то он убьет вас…

      – Ну, это еще вопрос!

      – А если он убьет вас, то создастся крайне неудобное положение. Либо надо будет разоблачить ваше настоящее имя, что придется не по душе князю Кауницу, либо похоронить под теперешним псевдонимом, с чем может не согласиться майор Кауниц.

      – Так или иначе, но от этой дуэли я не откажусь!

      – Очень возможно, что нам удастся оттянуть это дело до тех пор, пока вы не получите возможность закончить его от своего собственного имени.

      – Да, но если секунданты Ридезеля явятся ко мне, то я уже не буду в состоянии отклонить или затянуть переговоры.

      – Вы и не можете этого себе позволить. Майор Кауниц – человек чести. Раз вы олицетворяете его, то и должны действовать так же, как поступил бы и он сам. Ну да предоставим событиям идти своим естественным ходом. Вот я принес вам сто дукатов и привел лакея: для родовитого дворянина неприлично пользоваться услугами наемного трактирного слуги. Ваш лакей стоит в передней. Разрешите ему войти.

      Старый еврей открыл дверь и позвал лакея.

      – Да ведь это Зигмунд, ваш родственник! – воскликнул Лахнер.

      – Ваш слуга, господин барон, – раболепно поклонился Фрейбергер, который при третьих лицах всегда держался с Лахнером очень почтительно. – Я не скажу, чтобы он был уж очень прилежен, но зато на него можно положиться.

      – Господи боже, и это называется рекомендацией, – произнес Зигмунд. – Ну, погоди же ты. Господин барон, я ставлю целью своей жизни доказать Фрейбергеру, что он относится ко мне пристрастно и несправедливо.

      Зигмунд