Зайнаб (сборник). Гаджимурад Гасанов

взгляды в мою сторону, стала шепотом что-то говорить со своим спутником. По реакции парня видно было, что он с ней не соглашается. Наконец, видимо, она смогла убедить его, потому что он дал понять ей кивком головы, «что он согласен». Он неестественно закашлял в кулак, пытаясь привлечь к себе мое внимание. Когда я повернулся в его сторону, он доверительно заглянул мне в глаза; заикаясь, неуверенно заговорил:

      – Гражданин, ммм, дружище, – затравленный взгляд, таящий в себе неподдельный страх, на мгновение остановился в проеме дверей, – пока здесь нет того монстра с двумя лицами, что стоит у окошка в коридоре, хочу Вас предупредить: немедленно переместитесь на верхнюю полку… На этой полке, снизу, расположилась она… Вероятно, она опасна, она может навредить Вам…

      Я его осадил недоверчивым взглядом: «Кто этот нечестивец, который так неучтиво ведет себя с незнакомым спутником?»

      – Мужчина, прошу, не обижайтесь, я говорю с Вами вполне серьезно! Вероятно, наша спутница несет в себе страшный разрушительный заряд, от которого все, с кем она сталкивается, застывают на месте. Мне кажется, Вам будет неплохо, если станете чуть подальше от ее полки!

      В его глазах был неподдельный страх, он, как и девушка, в проем двери бросал частые взгляды. Не выдержав нервного напряжения, он поднял с полки раскрытую книгу и спрятался за ней.

      Спустя некоторое время в проеме двери купе с двумя лимонадными бутылками в руках показалась женщина лет тридцати пяти – сорока. При ее появлении девушка, прикорнувшая на краешке своей полки, пугливо вскочила. Она страшно побледнела; из ее горла вырвался стон. Столько ужаса и неподдельного отчаяния я прочел в ее глазах. Она вся съежилась, пугливо озираясь на незнакомку, отползла в самый крайний угол полки, опасаясь, что та в лучшем случае ее зарежет, в худшем случае проглотит. Голова незнакомки, несмотря на летнюю жару, духоту в вагоне, была закутана в тонкую белую шаль.

      Незнакомка не могла не знать причину такого необъяснимого поведения своих спутников. По ее губам пробежала нервная дрожь; длинные ресницы широко раскрытых черных глаз на мгновение напряглись колючками. Но она быстро взяла себя в руки, не дала выплеснуться через край своим эмоциям; кивком головы поздоровалась со мной; бутылки с лимонадом, стараясь не звякнуть стеклом, поставила на откидной столик у окошка; неуверенно присела на край полки и смущенно обратилась ко мне:

      – Молодой человек, простите, я, кажется, заняла Ваше место… право, мне неловко перед Вами… Если я Вас не затрудняю, не смогли бы вы расположиться на моем месте? – она сделала незначительную паузу. – На верхней полке.

      – Гражданка, прошу Вас, не беспокойтесь, – стал я ее успокаивать, – я сам хотел попросить Вас об этом одолжении… В поезде мне нравится любоваться русскими просторами с высоты верхней полки, – я стал укладываться.

      Она, еле сдерживаясь, чтобы не накричать на молодую пару, сидела у столика, на краю полки. К тому времени, когда я расположился на верхней