Зайнаб (сборник). Гаджимурад Гасанов

тугая скользкая змея искусительница обматывается вокруг икр ее ног. Ей стало горячо, в паху вспыхнул огонь. Змея искусительница медленно, но настойчиво проползала вверх по ногам, доползла до промежности ног, впилась в нее горячими губами, заползла на плоский живот, оттуда на туго выпирающие груди. Обвила их тугими кольцами и впилась в коричневый сосок. Сердце гулко забилось, ей показалось, если оно сейчас же не утихомирится, оно или лопнет, или выскочит. Она ничего не видела: в ее глаза лез противный туман, лишая ее возможности видеть. Она дышала тяжело, со свистом; кончиком языка прошлась по высохшим губам. Грудь горела от стыдливой неги в ней; противное желание дурманящей страсти и вожделенной ласки стали подавлять ее волю так, что она была готова лишения чувств.

      – Убирайся вон, вонючий козел! – одними губами зашипела Зайнаб. – Убирайся! – она на него направила острие кинжала, – иначе я тебя зарежу!

      – Уйду, – предупредительно отскочил чуть назад Гамид, – сейчас же уйду, если ты скажешь, что будешь моей…

      – Никогда! Я никогда не буду твоей, блудливый козел! Пошел вон, пока тебя не лишила козлиной бороды! – негодовала Зайнаб.

      – Ну что же, посмотрим, – нагло заулыбался Гамид. – Посмотрим, кто кого чего лишит… – раскатисто рассмеялся и, предусмотрительно оглядываясь по сторонам, удалился в подлесок…

* * *

      Она сделала огромное усилие над собой, чтобы вслед ему не запустить увесистый камень. Она от возмущения вокруг себя ничего не видела, она ругала, обзывала его. Шаг, другой, третий, она в заколдованном тумане… Она пришла в себе у кромки реки. Со слезами на глазах оглянулась по стронам, и в чем была нырнула в объятия ее прохладных вод.

      Река с ревом неслась по каменистому руслу. Она на порогах гулко урчала и шлепалась о подводные каменные глыбы, гранитные пласты, выступающие на ее поверхность. Если встать напротив солнца и глянуть на светлую рябь реки, создавалось впечатление, что это не она течет, а навстречу ей двигается, утыканное булыжниками, дно. В глазах Зайнаб зарябило от солнечных зайчиков, отражающихся от поверхности реки. Легкий ветерок поднимал и швырял ей в лицо брызги воды. Ее лицо, грудь все еще горели от только что испытанного потрясения. В одно мгновение ей даже показалось, будто вода зашипела на ее щеках, шее, груди, как в горне с горячим металлом. Сердце еще гулко стучало, кровь пульсировала на висках. Но река быстро остудила, успокоила Зайнаб, на душе стала легче.

      Солнце поднялось высоко, оно стало припекать ее голову, приоткрытую грудь. Зайнаб вышла на берег, скрутив в жгут, выжала волосы, подол платья. Выбрала яблоневое дерево с густой листвой и укрылась в ее тени. Испытывая чувство расслабленности, опустилась на мягкую траву, пахнущую дерном. Она спиной легла на мягкую весеннюю травку, бросила взгляд в бездонное небо, залитое солнечными лучами; закрыла глаза, через узкие прорези ноздрей с шумом втянула в себя весенние запахи.

      Так она пролежала долго, чтобы забыть неприятный инцидент, происшедший недавно со стариком Гамидом.