Два брата. Александр Волков

привлекательным.

      – Данилыч, поди ко мне, – уже спокойно приказал он. – Гляди!

      Меншиков подбежал, всмотрелся: двое тащили землю на грубых носилках, за ними следовала другая пара, тоже с носилками.

      – Вот! – как отрубив, сказал Петр. – Вижу ревность к общему делу, и душа моя стала радостна… Эй, молодец! Ты, с носилками! Иди сюда!

      К царю подошли Илья Марков и Акинфий. Акинфий с неохотой поклонился царю и тотчас выпрямился, откинув голову. Илья стоял, потупив глаза.

      – Когда доспели носилки сделать? – спросил царь.

      – Долго ли? – хмуро ответил Акинфий. – Пораньше встали и сколотили…

      – Где доски взял?

      – Доски? Доски с барки стащили…

      – Самоуправствуешь? – уже гневно спросил царь.

      Но тут вдруг взорвался Илья Марков.

      – По-моему, коли работать так работать! – смело возразил он, – Али тебе любо, что землекопы до такой бестолковщины дошли?! – Он кивнул на тех, кто таскал землю полами.

      Петр побагровел:

      – Ох, больно задорен, парень! Давно по твоей спине батоги не ходили?

      – За правду – батоги?

      Царь вдруг шумно захохотал:

      – Переспорил! Люблю таких! Как звать?

      – Ильей, по прозвищу Марков буду.

      – Старайся, Илья Марков, я тебя не забуду.

      Илья сердито сказал:

      – Стараемся. Попробуй ты столько земли снести…

      – Что?! – Царь снова вспыхнул. – Я? Да ты с ума спятил!

      Илья не смутился:

      – Выбирай пару, померяемся!

      Царь бешеными глазами повел вокруг, сопровождающие его вельможи попятились. Взгляд Петра упал на ухмылявшегося Меншикова:

      – А ну, Данилыч, давай!

      Вторые носилки были отобраны у деда Трофима и башкира Пахлая. Носилки поставили рядом. Никиту Зотова и Трубецкого назначили судьями. Меншиков с сожалением посматривал на свой новенький щеголеватый мундир.

      – Начинай! – скомандовал Никита Зотов.

      Вскинулись лопаты, брызги грязи полетели во все стороны. Судьи отшатнулись. Петр выхватывал огромные глыбы земли. Лицо его горело возбуждением. Он сбросил треуголку и, не глядя, швырнул назад. Илья Марков длинными, сильными руками перекидывал землю, точно играя; лопата ловко выбрасывала груз. Акинфий пыхтел, но в работе не отставал от товарища. Меншиков старался уберечь мундир.

      Вокруг собралась кучка зрителей, раздались подзадоривающие возгласы, слышался осторожный хохоток.

      Царь навалил огромную груду земли.

      – Петр Алексеевич, носилки поломаются! – предостерег Меншиков.

      Царь, не слушая, ухватился за ручки:

      – Бери! Докажем самохвалу!

      Меншиков, кряхтя, поднял ношу. Ручки затрещали, но выдержали. Следом двинулась и другая пара.

      – Вот всегда он так, дитятко неуемное! – сказал Никита Зотов, закладывая в нос понюшку табаку.

      Тем временем две пары вернулись нога в ногу и вновь начали накладывать землю на носилки.

      Прошло полчаса. Царь с Меншикозым не сдавались,