Два брата. Александр Волков

А достальные пожитки и хлебные запасы, коих не мог забрать, все пожег. И Соловскую мызу[46] сжег, и около Соловской многие мызы и деревни дворов с тысячу пожег же. А на вышеписанных заставах по сказке языков, которых взял, конницы шведской убито пятьдесят человек, пехоты четыреста человек; ушло их конницы пятьдесят, пехоты сто человек, а из попова войска только ранено солдат два человека».

      Чтец перевел дух. Раздался громкий хохот. Восхищенные слушатели хлопали ладонями по коленкам:

      – Это вояка настоящий!

      – Вот так поп!

      – Как он с ними, братцы, управился!

      – Государь его без награды не оставит!

      Сапожник встал:

      – Хорошенького помаленьку. Спасибо, брат Егор, уважил! У тебя много этих листочков?

      – Ой, много! – отвечала сияющая Аграфена. – Прошу, соседушки дорогие, заглядывать.

      – Заглянем, кума, заглянем. В гости ходить – не дрова рубить, – пошутил Ракитин. – Идем, Ванюшка!

      Ванюшка взял у товарища несколько листков, чтобы почитать матери.

      Гости разошлись.

      Глава XIII. Леонтий Магницкий и его «Арифметика»

      Наконец Егора перевели в цифирную школу. Осуществилась его мечта – учить математику, «науку, потребную ко всякому мастерству».

      Егору, как прилежному и неимущему ученику, был назначен «поденный корм» – по пяти алтын в день. Этих денег вполне хватало на пропитание всей семьи.

      Егор убеждал мать бросить работу.

      – Как можно, сынок! – каждый раз отвечала она. – Бросить шитье, растерять давальцев недолго… А вдруг с тобой беда случится? Кабы Илюшенька вернулся, был бы кормилец семье, а то насидимся голодом и холодом.

      И она по-прежнему гнула над шитьем спину от зари до зари.

      Егор попал под начало к учителю Василию Киприанову. Здесь он встретился со своим старым «врагом», предводителем армии «немцев» – Кириллом Воскресенским. Кирилл начал учиться раньше, но Егор его догнал. Приятели сели за один стол.

      Киприанов был составителем только что отпечатанной тогда «Арифметики-феорики или зрительныя».[47]

      Егор ахнул, когда Киприанов развернул перед учениками огромный пестрый лист бумаги. Края листа окружала рамка из рисунков и портретов, в середине же были напечатаны математические правила и определения действий. Василию Киприанову пришла в голову счастливая мысль: он издал краткий учебник математики на одном большом листе.

      – Кто из вас приобретет «Арифметику-феорику», может прибить у себя в избе на стенке: и украса дому будет и поучение вседневное. Глядите: се великие мужи, начало математическим премудростям положившие. Вот Архимед, еллинский мудрец, вот Пифагор, славнейший геометр…

      – А что за столпы наверху нарисованы? – спросил бойкий Кирилл Воскресенский.

      – Эти столпы поддерживают храм науки. Геометрия: «Сие учение – вещей измерение». Стереометрия – сосуды размеряет.

      Дальше шли астрономия, оптика, география, фортификация,[48] архитектура…

      Егор не мог сдержать

46

Мыза – хутор, отдельная усадьба.

47

Позднее Киприанов был помощником директора московской типографии и издал ряд математических книг; в составлении некоторых из них он сам принимал участие.

48

Фортификация – строительство крепостей.