Рассказы. Аркадий Аверченко

смиренно возразил я. – За что же? Я никого не убивал и не буду убивать. Я никому в своей жизни не давал даже хорошей затрещины, хотя некоторые очень ее и заслуживали. Буду я себе каждый день гулять тут по бережку, смирненько смотреть на птичек, собирать цветные камушки… Плюньте на вашу охрану, разрешите жить, а?

      – Нельзя, – сказал губернаторский чиновник.

      Я зачесал затылок, забегал из угла в угол и забормотал:

      – Ну, разрешите, ну, пожалуйста. Я не такой, как другие писатели, которые, может быть, каждый день по человеку режут и бросают бомбы так часто, что даже развивают себе мускулатуру… Я тихий. Разрешите? Можно жить?

      Я думал, что то, что я сейчас делаю и говорю, и есть хлопоты.

      Но крепкоголовый чиновник замотал тем аппаратом, который возвышался у него над плечами. И заявил:

      – Тогда – если вы так хотите – начните хлопотать об этом.

      Я с суеверным ужасом поглядел на него.

      Как? Значит, все то, что я старался вдолбить ему в голову – не хлопоты? Значит, существуют еще какие-то другие загадочные, неведомые мне хлопоты, сложные, утомительные, которые мне надлежит взвалить себе на плечи, чтобы добиться права побродить по этим пыльным берегам?..

      Да, ну вас к…

      Я уехал.

* * *

      Теперь я совсем сбился:

      Человек хочет полетать на аэроплане.

      Об этом нужно «хлопотать».

      Несколько человек хотят устроить писательский съезд.

      Нужно хлопотать и об этом.

      И лекцию хотят прочесть о радии – тоже хлопочут. И револьвер купить – тоже.

      Хорошо-с. Ну, а я захотел пойти в театр? Почему – мне говорят – об этом не надо хлопотать? Галстук хочу купить! И об этом, говорят, хлопотать не стоит!

      Да я хочу хлопотать!

      Почему револьвер купить – нужно хлопотать, а галстук – не нужно? Лекцию о радии прочесть – нужно похлопотать, а на «Веселую вдову» пойти – не нужно. Откуда я знаю разницу между тем, о чем нужно хлопотать, и – о чем не нужно? Почему просто «о радии» – нельзя, а «Радий в чужой постели» – можно?

      И сижу я дома в уголку на диване (кстати, нужно будет похлопотать: можно ли сидеть дома в уголку на диване?) – сижу и думаю:

      – Если бы человек захотел себе ярко представить Россию – как она ему представится?

      Вот как:

      Огромный человеческий русский муравейник «хлопочет».

      Никакой никому от этого пользы нет, никому это не нужно, но все обязаны хлопотать: бегают из угла в угол, часто почесывают затылок, размахивают руками, наклеивают какие-то марки и о чем-то бормочут, бормочут.

      Хорошо бы это все взять да изменить…

      Нужно будет похлопотать об этом.

      Петухов

I

      Муж может изменять жене сколько угодно и все-таки будет оставаться таким же любящим, нежным и ревнивым мужем, каким он был до измены.

      Назидательная история, случившаяся с Петуховым, может служить примером этому.

      Петухов начал с того, что, имея жену, пошел однажды в театр без жены и увидел там высокую красивую брюнетку. Их места были рядом, и это дало Петухову возможность,