Сын зари. Дмитрий Казаков

из тех сочинений и упоминалось «крещение светом», а про «завязывание обуви» вроде бы говорилось в Новом Завете.

      – Пойдем, надо тебе показать, что и как, – заявил Саша, прерывая размышления Кирилла.

      И они отправились в «казарму».

      В одном из закутков, где раньше сидела операционистка, обнаружился склад матрасов, подушек и одеял, невероятно пыльных и грязных. Другой, где стояло несколько ржавых ведер, и немилосердно воняло, отвели под ночной туалет, и на столе у самого входа тут лежали спички и свечи, чтобы можно было пользоваться «заведением» во мраке.

      – Если приспичит, сюда двигай, – сказал Саша, – хотя если снаружи светло, то можешь и попроситься на улицу, парни обычно по-человечески относятся, им главное, чтобы ты не сбежал…

      Выбранные матрас, одеяло и подушку вытащили на улицу и выколотили палкой. Едва успели это сделать, как старший охраны в очередной раз глянул на темнеющее небо и скомандовал:

      – Давай внутрь, мужики, а то скоро стемнеет, загоняй вас потом…

      Место Кириллу досталось у ближней к выходу стенки, рядом с окном и банкоматом, выглядевшим на диво хорошо. Улегся, думая, что будет плохо засыпать – из‑за шума, духоты, непривычной обстановки, из‑за того, что голова перегружена впечатлениями, но отрубился мгновенно.

      Видел во сне Милу, в ее любимом красном платье, и слезы текли по ее лицу…

      «Стой, родная!» – хотелось крикнуть ему, но он не мог, что-то давило на грудь, стягивало ее железными обручами, а жена удалялась, удалялась, пока не исчезла в сгустившейся дымке.

      Затем мелькнуло личико дочери, желтые банты в волосах, и он проснулся.

      В «казарме» царила полутьма, в окна протискивался слабый лунный свет, кто-то храпел, кто-то постанывал во тьме, у двери виднелся силуэт охранника, еще один, судя по звуку шагов и зевкам, прохаживался снаружи.

      «Только сон, – подумал Кирилл. – Это был сон, и я их обоих не увижу… Нет, Машеньку увижу обязательно!».

      Надо бы последить, что делает охрана ночью, не позволяет ли себе расслабиться, но глаза закрываются сами… Он это обязательно сделает завтра, когда сможет одолеть эту проклятую сонливость…

      Кирилл рухнул во тьму, на этот раз абсолютную, и увидел луну, огромную, полную, с серыми пятнами на серебристой «физиономии». Не успел изумиться, как ночное светило с ужасающим грохотом сорвалось со своего места, устремилось вниз, и разбилось на куски…

      Непонятно почему, но это наполнило его диким ужасом.

      Кирилл захотел проснуться, вынырнуть из этого кошмара, но обнаружил, что луна снова висит перед ним, но уже не монолитная, как ранее, а покрытая глубокими трещинами. Он открыл рот, собираясь закричать, но не смог – провалился в сон безо всяких видений.

      Глава 2

      Кусок асфальта пролетел над самой головой Васьки, если бы немного ниже, то зацепил бы макушку.

      – Бей уродов! –