Сын зари. Дмитрий Казаков

получил чувствительный тычок в бок.

      Вскинувшись, обнаружил над собой охранника со злобной ухмылкой на небритой физиономии.

      – Что дрыхнешь? – спросил тот. – Вставай, а то без завтрака останешься.

      Кирилл проглотил рвущиеся с языка ругательства, и откинул одеяло.

      Выспавшимся он себя не чувствовал, тело жаждало отдыха, мускулы ныли и ломило спину. В тяжелой голове роились ошметки снов – и того, где видел жену с дочерью, и с упавшей луной, и от последнего сохранялся не сам пережитый ужас, а некое его послевкусие.

      Этим утром все было так же, как и предыдущим – бочка с водой, тушенка, построение, орущий бригадир…

      Пригнали их к тому же самому дому, и Кирилл взял, похоже, тот лом, которым орудовал вчера. Едва успевшие поджить мозоли содрал вновь, но когда попробовал беречь руки, махать железкой не так споро, рядом немедленно возник угрюмый Ахмед со сжатыми кулаками…

      Жара сегодня была еще сильнее, и работавшие с ненавистью поглядывали в пышущее зноем небо. Многие снимали майки и рубашки, наматывали на головы, чтобы защититься от злого солнца, кирпичная пыль казалась еще более едкой и ядовитой.

      – Фу, неужели так и будем до конца дней горбатиться на товарища майора? – спросил Кирилл, когда пришло время перерыва, и они устроились в теньке.

      – Не боись, будем, – грустно сказал Саша. – Даже когда он весь город под себя подгребет, ну, то, что от него осталось, работники по-прежнему будут нужны, ну, не работники, – он оглянулся и понизил голос, – рабы.

      – Не может быть, – возразил подсевший к ним щуплый мужичок по имени Илья. – Должна же быть какая-то власть, что призовет Дериева к порядку, мэр там, или президент с премьером…

      – Вы в это верите? – спросил Аркадий Петрович.

      – Ну, хм… – Илья почесал щеку, сморщил не такой широкий лоб. – Черт его знает… По мне, что раньше все на нас ездили, что и сейчас ездят, а что хуже всего – курева не осталось, так хочется сигареткой затянуться!

      Донесся треск очереди, и все трое глянули туда, где один из охранников, встав на колено, палил из автомата.

      – Собаки? – спросил Илья, вглядываясь в мелькающие среди зелени силуэты зверей.

      – Нет, волки, – покачал головой Саша. – Но тоже жрать хотят.

      – Нет хуже хищника, чем тот, что воспитан между людьми, – сказал Кирилл задумчиво.

      – Вы это к чему? – настороженно спросил Аркадий Петрович.

      – Да так, просто, подумалось… Собак мы кормили-кормили, выводили-выводили, а теперь они на нас охотятся. И где благодарность? Хотя благодарность бывает только на небесах, а не здесь, на земле…

      Кирилл и сам не понял, чего его понесло, но увидел изумление на лицах товарищей, и осадил себя. На его счастье, подал голос бригадир, и пришлось браться за лопаты, ломы и рукояти тачек.

      Работать в этот день закончили вроде бы пораньше, чем вчера, солнце, по крайней мере, висело куда выше.

      – Чего это вдруг? –