Сборник №2. Владимир Гончаров

боялась темноты. Но Анна – та, что пряталась под этим именем, – теперь видела сквозь трещины в импланте. Вспышки детства: как её везли в чёрном фургоне, как Паук обещал, что боль – это награда.

      – Сюда! – Линн махнула им рукой из служебного люка. – Быстрее, глупыши!

      Они рухнули в узкий проход. Линн захлопнула решётку.

      – Бегите к платформе F. Там выход.

      – А вы? – Веймар схватил её за рукав.

      – Я задержу их. – Линн улыбнулась Анне. – Ты же знаешь, как я люблю драму.

      Анна хотела закричать, что это бессмысленно. Что «Омега» сотрёт старуху, как нелепую ошибку. Но тело уже не слушалось. Имплант парализовал мышцы, и она упала на колени.

      – Возьми это. – Веймар сунул ей шприц с мутной жидкостью. – Вирус. Он уничтожит имплант, но может стереть память.

      – Нет – Анна вытолкнула слово сквозь стиснутые зубы. – Ты не понимаешь… я хочу помнить.

      Грохот взрыва потряс тоннель. Решётка рухнула. Линн, прижатая к стене, крикнула в последний раз:

      – Живи! Хоть одна из нас должна…

      Огненный вихрь поглотил её слова.

      ***

      Они бежали, спотыкаясь о шпалы. Анна чувствовала, как имплант пожирает её изнутри. 3 минуты. Глаза выводили красные предупреждения: «Дыхание – 40%. Сердцебиение – 180. Рекомендую самоуничтожение».

      – Держись! – Веймар тащил её, как раненую птицу.

      Платформа F была заброшена. Ржавые вагоны, граффити с надписями-криками «КОНЕЦ СВЕТА БЛИЗОК». Анна прислонилась к стене, пытаясь вдохнуть.

      – Введи вирус, – сказал он, прижимая шприц к её шее. – Пожалуйста.

      – Нет… – Она отстранилась. – Если я забуду тебя, это будет хуже смерти.

      Веймар прижал лоб к её лбу. Его дыхание смешалось с её слезами.

      – Тогда запомни это. – Он поцеловал её. Губы солёные, дрожащие, настоящие. – Я не потеряю тебя. Даже если придётся переписать всю свою науку.

      И ввёл вирус.

      ***

      Анна закричала. Не от боли – от ужаса, что её «я» растворяется. Вспышки: Паук с ножом, первая жертва, вороны в парке… Всё расплывалось, как чернила в воде.

      – Не отпускай меня, – прошептала она, цепляясь за его рубашку.

      – Никогда.

      Имплант взорвался искрами. Красные буквы вспыхнули в глазу: «Опасность потери памяти» и… глазной сканер погас. Голос «Омеги» умолк навсегда.

      Но где-то в глубине, под грудой обломков, осталась она. Девочка, которая боялась темноты. Которая теперь знала, что такое плач.

      И где-то еще глубже зыбко, как следы на песке, остался его шёпот: «Это не вирус… Это плацебо. Но твой разум должен поверить, что ты свободна».

      ***

      Деталь:

      Когда киллеры «Омеги» ворвутся на платформу, они найдут лишь капли крови и сломанный шприц. А в заброшенном вагоне – два силуэта на потолке, нарисованные углём: сова и ворона, сплетённые крыльями.

      Но это будет потом. А пока Анна падала в бездну. И впервые за 17 лет не цеплялась за край.

      ***

      Канадская граница встретила их метелью. Веймар вёл машину вслепую, цепляясь взглядом за мигающий огонёк маяка.