Двое суток в Нарве. Курьяна Соколова

ручей. Мы заняли уютный столик у окна, наблюдая, как ветер, казалось, швыряет дождевые капли в разные стороны. Шум воды за окном и приглушённый гул разговоров других посетителей создавали странную атмосферу уюта.

      Анни, которая до этого молчала, вдруг нарушила тишину. Слегка смущаясь, она тихо произнесла:

      – We didn’t mean to… watch. But… it was impossible not to. («Мы не собирались… смотреть. Но… это было невозможно.»)

      Нэсс рассмеялся, глядя на неё с искоркой в глазах. Его смех был глубоким, но совсем не насмешливым, скорее, добродушным. Я, уловив его настроение, тоже посмотрела на Анни, почти девочку, и шаловливо улыбнулась:

      – Well, seeing Ness fucking me, and being wrapped in my arms… Anni, I wouldn’t let you go either! («Ну да, видя, как меня трахает Нэсс и находясь в кольце моих рук. Анни, да я бы тебя сама не отпустила!»)

      От моих слов она покраснела ещё сильнее, настолько, что её белая кожа приобрела яркий румянец, который распространился даже на грудь. Это было настолько заметно, что я не смогла удержаться от широкой улыбки, а Нэсс тихо фыркнул, явно наслаждаясь ситуацией.

      – Besides, we're the ones who disturbed your privacy, not you. And most likely we would have passed by if your boyfriend had been more experienced and gentle. – добавила я, впоминая произошедшее и ехидно смотря на Мартина. («К тому же это мы потревожили ваше уединение, а не вы. И скорее всего прошли мы бы мимо, если бы твой ухажер был более опытным и нежным.»)

      – Ты их нервируешь, – заметил Нэсс на русском, видя яркие румянцы на лицах наших собедеников.

      – Они очаровательны, когда краснеют, не находишь? – ответила я, но решила все же немного их успокоить. – Don't be embarrassed. We understand everything, and we were young ourselves once. («Не смущайтесь. Мы все понимаем и сами когда то были молодыми.»)

      Девушка попыталась ответить, но её смущение и напряжение явно мешали, поэтому она лишь тихо улыбнулась, прикрывая лицо рукой.

      Мартин, который всё это время старался слиться с креслом, вдруг заговорил, немного запинаясь:

      – You were like… a movie scene. We’ve never seen anything like that. («Вы как… сцена из фильма. Мы никогда не видели ничего подобного.»)

      Его слова прозвучали так искренне, что даже Анни кивнула, не поднимая глаз.

      – So, you’re from Tallinn? – спросил Нэсс, решив перевести разговор в более спокойное русло. («Итак, Вы из Таллина?»)

      Анни, как будто получив спасательный круг, тут же оживилась:

      – Yes, we grew up there. – Но тут ее глаза потухли, будто мы поймали ее за чем то постыжным. Она вздохнула и продолжила. – We… actually, we’re from an orphanage. («Да, мы выросли там. Мы… на самом деле, мы из детдома.»)

      Я и Нэсс переглянулись, наши взгляды встретились на секунду. Этот факт объяснял многое: их неуверенность, их смущение. Но было и что-то ещё. Чувствовалось, что они чего-то не договаривают, и это только разжигало любопытство.

      – And this is your first trip together? – спросила я, откинувшись на спинку стула, чтобы лучше видеть их. («И это ваше первое путешествие вдвоём?»)

      Анни улыбнулась, её голос стал более уверенным:

      – Yes! We just turned eighteen, and we decided to travel a little. This is our first time in Narva. («Да! Нам только исполнилось восемнадцать, и мы решили немного попутешествовать. Мы первый раз в Нарве.»)

      Мартин добавил тихо, как будто не хотел, чтобы его слова услышал кто-то кроме нас:

      – We’ve