Имя и Искра. Том I. Андрей Александрович Пономарев

вмешался Андрей, – у души пламенный курс валют: сегодня в моде серый налоговый.

      Алхимики переглянулись, измеряя шутку штангенциркулем, и отступили. Андрей занял стол у стены.

      Официантка принесла квас, который пытался быть пивом, и хлеб, который стеснялся быть мукой. На запястье девушки – свежий шрам: тонкая дуга, будто прикладывали клык.

      – Возчики? – тихо спросил Андрей.

      Она вздрогнула: – Вы тоже из Заречных? Поползли слухи, что они ищут мальчишку с огнём в венах.

      – Слухи – лучшие почтальоны, – вздохнул Андрей.

      Девушка оставила кружку с крошечной запиской внутри: «Они уже в городе. Будь тише эха».

      Искра в груди щёлкнула, как замок.

      Чеслав уселся напротив, бросил на стол смятый пакет.

      – Печати вытравлены. Но слухи бегут быстрее кислот. Говорят, к южным воротам въехал вагон с чёрными колёсами.

      – Значит, псы сменили конвоиров.

      Чеслав кивнул: – До Академии нужно добраться до заката, пока город не закрылся на магический комендантский час.

      – Идём через рынок?

      – Через катакомбы. Там меньше света, зато больше вопросов «зачем вам факел». Сможешь держать искру на низком газе?

      – На уровень «притворяюсь свечкой» – да. На «не горю вообще» – придётся врать.

      – Врать бюрократии – проще, чем ворчать над налогом на хлеб.

      Они вышли под серое небо. Башни‑свечки, мостовые‑точилки – всё казалось каменным вокалом, который готовился спеть: Документы, пожалуйста.

      ГЛАВА 6. АКАДЕМИЯ ДЛЯ БЕЗУМЦЕВ

      Ночной Кромград сиял хромым светом фонарей, но под его плитами пролегало другое сердце – катакомбы, где мраморные плиты хранили имена выпускников, умерших до защиты диплома. На одной была выгравирована эпитафия: «Упал в обморок во время аплодисментов».

      Андрей и Чеслав шагали между нишами с портретами, освещая путь одним тёплым кристаллом. Воздух пах пылью, прелыми диссертациями и слабым грибным отчаянием.

      – Смотри под ноги, – шепнул наставник. – Если провалишься в магматический канал, не сможешь объяснить инспектору, почему на тебе отсутствуют брюки.

      Андрей ухмыльнулся, но через три шага действительно наступил на плиту-рычаг – из стены выдвинулся бюст профессора Агаты

      Рукопожигательницы. Бюст открыл глаза и потребовал: «Семейное древо и тему диплома!»

      – Практическая некрология, – быстро изобразил Чеслав. – На тему: «Сколько студентов нужно, чтобы осветить трактат по пиромантии?»

      Бюст кивнул, спрятался обратно.

      – Тема одобрена, – усмехнулся наставник. – Помни, здесь всё решают заявления с уверенностью.

      У выхода из катакомб стояли медные ворота, на которых играла зелёными тенями проекционная гравюра. Чудовище с птичьим черепом держало весы: «Сделай выбор – правая чаша или левая; вторую потеряешь навсегда».

      Чеслав вздохнул: – Левые весы – дверь к библиотеке, правые – напрямую к факультету «Искажённые». Экономим время, рискнем правым.

      – Потеряем