Имя и Искра. Том I. Андрей Александрович Пономарев

преувеличивай: сердце – дорогой деликатес, – усмехнулся наставник. Он достал из сумки крошечный пузырёк. – Сожгло руку, когда бил оголосок. Намажь, если где‑то похожий зуд.

      – Спасибо, доктор. А побочные эффекты? Вырастает вторая Искра и требует отдельного кошелька?

      – Побочный – странные сны. Видишь кота без головы – передай привет и просыпайся.

      Андрей плеснул воды на ладонь, смывая сажу. На запястье темнело нечто, похожее на клеймо – тонкий отпечаток клыка.

      – Знак красивый, – заметил Чеслав. – Будет что показать деканам вместо рекомендации.

      – Прекрасно. Сразу запишут на факультет «Беговых Царапок».

      Над кустами прошелестела дроздовая стая. Андрей осторожно спросил:

      – Думаешь, псы вернутся?

      – Вернутся – будут злее: чуют, что твоя кровь дерётся. Но мы оставили хороший запах жжёного железа. Возчики не любят тратить товар дважды.

      – А если любят?

      – Тогда придумаем, как их разубедить. До Кромграда день пути: бюрократия хуже собачьих клыков. Сравним страхи на местности.

      Он встал, хлопнул Андрея по плечу.

      – Радуйся: первую совместную ночь пережили. По караванным меркам – это уже дружба, остаётся пережить налогового сборщика, и можно звать родственником.

      – Чудно. Возьму это за тост, когда найду что пить.

      Дорога звякнула галькой под сапогами. Искра внутри Андрея горела ровным, упрямым огоньком – будто напевала себе под нос: ещё шаг, и счёт сравняется.

      ГЛАВА 5. КРОМГРАД И МРАК БЮРОКРАТИИ

      Кромград вырос из тумана, как рассерженный улей: башни‑свечки, стены‑точилки, флаги цвета недоплаченных налогов. Перед городом – каменный мост на сорок арок, каждая арка посвящена отдельной пошлине.

      – Первая за воздух, вторая за перспективу, третья… сам удивишься, – сказал Чеслав. – Главное: улыбайся так, будто любишь заполнять формы.

      – Я умею любить до двух печатей. Потом начинается кризис доверия, – буркнул Андрей.

      Очередь тянулась, как старый ремешок: торговцы с клетками кур, паломники с бронзовыми медальонами, один чародей‑агроном, уговаривающий тыкву не плесневеть на глазах. Искра у Андрея щекотала рёбра: «прибыльная толпа, если взорваться».

      – Тихо, тигр, – шепнул он себе.

      У входа стояла будка с латунной вывеской: Здесь убивают время и рожают бланки. Внутри – окно № 7, за стеклом – клерк‑бакенбарда, похожий на тюленя, добытого из чернильницы.

      – Цель визита? – глухо.

      – Торговля спецтоваром, – ровно отчеканил Чеслав, протягивая медный жетон.

      Клерк поднял лупу: – Жетон пятилетней давности. Требуется актуализация или сознание вины. Что выбираете?

      – Сознание у нас всегда при себе, – ответил Чеслав. – И форма R‑13‑«а». Заполню быстрее, чем вы успеете сгрызть печать.

      – Сгрызть печать – прерогатива инспекции, – уточнил клерк. – Форма имеется?

      – У ученика, – Чеслав кивнул на Андрея.

      Андрей достал перо, которое казалось самым честным инструментом